Красная революция, год 97-й. Чемпион «Формулы-1»/«Индикар» Жак Вильнёв рассказывает о сезоне и о себе
Сезон 1997 года оказался таким же насыщенным, как и революция 100 лет назад. Судьба титула была решена в заключительной гонке сезона в спорном столкновении между Жаком Вильнёвом и Михаэлем Шумахером. Шумахер был дисквалифицирован в чемпионате, а титул достался Вильневу. Команда «Уильямс» в последний раз в истории выиграла Кубок конструкторов.
Мне хотелось вспомнить что-то приятное, как Эдриан Нью заочно выиграл чемпионат (следующий уже вместе с «Маклареном») без команды «Ред Булл», Джок Клиа еще не работал в «Мерседесе» и «Феррари». Надоела современная «Формула-1» с непонятными решениями и правилами. Я думаю, прочитав это, вы поймете, что сейчас Ф1 стала скучна.
Когда в квалификации дебютного этапа сезона-1997 в Австралии Жак Вильнёв опередил всех своих соперников на гигантские 1,7 секунды, мало кто мог помыслить о том, что судьба титула решится только в последней гонке семь месяцев спустя.
Но днем позже на первом же круге австралийской гонки в Жака въехал Эдди Ирвайн, выбив его в трассы – и этот момент можно назвать первым шагом к легендарному столкновению на заключительном этапе в Хересе между канадским гонщиком и на тот момент двукратным чемпионом мира Шумахером, определившему судьбу чемпионата.
Вильнёв, проведший сезон-1996 в роли дебютанта и напарника Деймона Хилла, считался главным фаворитом 1997 года, и по праву, ведь в его распоряжении было последнее творение гениального Эдриана Ньюи – шасси FW19 с двигателем «Рено».
После разочаровывающего начала в Мельбурне канадец одержал победу в следующей гонке в Бразилии, но дальше всё пошло не так гладко.
Вместо того, чтобы вернуться в Европу между этапами в Бразилии и Аргентине, Вильнёв отправился вместе с Микой Сало на северные пляжи, где неплохо отдохнул. Прилетев на гонку в Буэнос-Айрес, Жак почувствовал себя неважно. У него было диагностировано острое расстройство пищеварения, он не мог ни есть, ни спать.
Каким-то чудом канадцу удалось взять поул в субботу, а в воскресенье утром он съел стейк с картошкой, прыгнул в кокпит и выиграл драматичную гонку с отрывом от Ирвайна меньше чем в секунду, проведя заключительные десять кругов в жесткой обороне против пилота «Феррари». Эта борьба стала настоящим олицетворением всего сезона-1997.
«Это был невероятно сложный уик-энд, – вспоминает Жак. – Но как только ты садишься в кокпит и застегиваешь ремни, все боли и недуги остаются где-то позади. Твое тело всё отключает.
Однако по ходу гонки, когда мне удалось вырваться в лидеры, мне приходилось просто поддерживать необходимый темп, атаковать на пределе я был просто не в состоянии. Мне было нехорошо. Ощущение было такое, как будто дело происходит в Малайзии, хотя такой жары, конечно, не было.
Мне не стоило садиться за руль в тот день, но когда на кону чемпионский титул, ты просто идешь и делаешь свою работу. Этот нюанс сделал ту победу очень запоминающейся. Я не знаю, как это произошло, но гонка меня вылечила. Она просто растворила мой недуг.
Когда я вылез из кокпита, я уже не чувствовал себя так плохо. Возможно, всё дело в адреналине. Правда, очень скоро наступила сбивающая с ног усталость. Я был выжат, как лимон».
Тот уик-энд мог стать одним из многих препятствий на пути к единственному чемпионскому титулу Вильнёва. Он выиграл семь гонок, но еще четыре раза сошел с дистанции, не считая Мельбурна: в Имоле на его машине отказала коробка передач, в дождливом Монако он врезался в отбойник, попал в аварию на домашней трассе в Канаде, а в Хоккенхайме его развернуло.
Борьба накалилась до предела на предпоследнем этапе чемпионата в Японии, где Жак получил дисквалификацию от судей, что и обусловило впоследствии запоминающиеся события заключительной гонки сезона в испанском Хересе.
Но своей первостепенной задачей Вильнёв считал одолеть напарника по команде. Хайнца-Харальда Френтцена пригласили в «Уильямс» на место чемпиона мира Деймона Хилла, перешедшего в «Эрроуз». И хотя сам канадец признает, что не испытывал угроз от Френтцена, это было «лишь до старта сезона».
«Когда в Уильяимс подписали Хайнца-Харальда, то заявили о том, что он их новый чемпион, – вспоминает Вильнёв. – Мне это не очень понравилось. Так что своей первой задачей я считал разгромить его. Я настроился на это и делал это на протяжении всей предсезонной зимы. На тестах я ждал до последних минут и только затем выезжал и устанавливал быстрый круг, опережая его на одну десятку.
На протяжении всего дня ему казалось, что он лучший, но заканчивал он сессию вторым. В эту игру мы играли весь год. То же самое я делал в квалификациях. В Австралии он уступил мне целых 1,7 секунды, и это его просто выбило из колеи.
Если бы в команде не вели себя так при подписании контракта с ним, я, вероятно, тоже иначе бы к нему относился, но в конечном счете та напряженная ситуация сыграла мне на руку».
Лучшим достижением Френтцена в том сезоне стала победа в Сан-Марино, после чего немец взял поул на следующем этапе в Монако. Но с тех пор Вильнёв методично уничтожал напарника, который по итогам чемпионата с трудом смог набрать половину от очкового запаса Жака.
«Победа в Имоле вселила в него надежду, – продолжил канадец. – Он также взял поул в Монако, но на этом всё. Я не мог позволить ему помешать моим планам».
В том году Ньюи перешел в «Макларен», так что не мог принимать участия в доработке шасси «Уильямс» по ходу сезона, чем не преминули воспользоваться в «Феррари». В результате Шумахер лидировал в чемпионате на протяжении 10 этапов из 17.
«Мы так сильно начали тот год, что никто даже помыслить не мог, что Феррари может нас догнать, – заметил Жак. – В этом и состоит опасность хорошего старта – ты просто расслабляешься и даешь соперникам шанс догнать тебя. Нужно было реагировать, и команде это удалось, что было очень здорово.
Это было весьма непросто, особенно с учетом психологического состояния Френтцена, который практически не участвовал в процессе доработки машины. В то время моим инженером был Джок Клиа, и мы много работали с ним в своей части гаража.
Я всегда так работал. С Деймоном мы делились всей информацией, и я учился у него. Я был счастлив наблюдать за тем, как он действует, и становился лучше. Но в 1997-м всё изменилось – мне пришлось работать в одиночку. Все наши разработки были направлены против соперников из других команд, но временами это работало и против нашего собственного коллектива, на чем мы едва не попались в конце сезона.
И все же главным моим соперником на той стадии чемпионата был уже вовсе не напарник».
За три гонки до конца сезона Вильнёв отставал от Шумахера на одно очко. Канадец удачно воспользовался аварией в первом повороте следующего этапа в Нюрбургринге и отказом двигателей на обеих машинах «Макларен», добыв важную для себя победу и увеличив отрыв от преследователей до девяти очков, тогда как в розыгрыше оставалось еще 20 баллов.
В Японию Вильнёв прибыл, имея в пассиве отложенное наказание за игнорирование желтых флагов ранее по ходу сезона. Во время субботней тренировки Жак вновь был предупрежден, что повлекло за собой дисквалификацию. Команда подала апелляцию, и канадец провел гонку в условном режиме, заняв пятое место, тогда как Шумахер выиграл. Апелляция была впоследствии отклонена, и Жак лишился набранных очков, что позволило Михаэлю вырваться на одно очко вперед накануне заключительного этапа чемпионата.
«Это было очень жесткое наказание, особенно с учетом того, что целых шесть гонщиков не сбросили скорость на прямой, – вспоминает Жак. – Всё выглядело так, как будто они хотят, чтобы выиграла Феррари. Но это одновременно сделало мой титул таким запоминающимся.
Так что вместо легкой победы в Японии нам пришлось решать судьбу титула в последней гонке с отставанием в одно очко. Думаю, сегодня я могу сказать спасибо судьям, ведь они своими решениями сделали ту мою победу столь ценной».
Квалификация в Хересе навсегда войдет в историю благодаря тому, что сразу три первых пилота показали одинаковое время вплоть до тысячных – 1.27,072. Это были Вильнёв, Шумахер и Френтцен. Канадский гонщик стартовал в гонке с поула, поскольку показал свое время раньше, но на первых же метрах дистанции откатился на третье место, уступив лидерство Михаэлю.
После того, как Жак обогнал напарника по команде, всем стало понятно, что судьба титула решится в очном сражении между ним и Шумахером.
В результате долгого преследования лидера канадец все же решился на атаку двукратного чемпиона мира в шпильке Dry Sack. Шумахер повернул руль в сторону соперника, произошла авария, и немец застрял в гравии, тогда как Вильнёв чудом продолжил движение по трассе.
«Первое, о чем я подумал тогда, – как же нелепо ты это сделал, – вспоминает Жак. – Я знал, чего от него ожидать. Мы на протяжении целого месяца говорили в прессе о поведении Михаэля на трассе – всё для того, чтобы постараться предотвратить такое развитие событий. Когда я пошел на обгон, его первой реакцией было отвернуть, но затем он решил выбить меня с трассы.
В результате столкновения на моей машине оказались повреждены крепления батарей. Я вполне мог не финишировать в гонке. Я пропустил вперед двух пилотов «Макларена» и снизил скорость, просто чтобы доехать до финиша в очках».
В итоге Вильнёву удалось пересечь линию третьим следом за Микой Хаккиненом, для которого эта победа стала первой в «Формуле-1», и Дэвидом Култхардом.
«Я не собирался бороться с Маклареном, – отметил канадец. – Мне было все равно. Мне просто нужно было это очко. Конечно, я бы предпочел завершить сезон победой, но я сконцентрировал все свое внимание на титуле».
Вильнёв с особым трепетом вспоминает тот период своей жизни, когда он выиграл в гонке Инди-500 в 1995-м, а в следующие два года претендовал на титул в «Формуле-1», в итоге добившись своего.
«Это было удивительное время, и титул стал достойным вознаграждением за наши труды, – сказал Жак. – За два года до этого я выиграл Инди, а в 1996-м также боролся за титул в Ф1. Шоу продолжалось… Взять титул в Формуле-1 было моей главной целью. Я только ради этого и гонялся.
Я понимал, что способен на это. Но в то же время осознавал, какое огромное значение для меня имеет этот сезон».
Опасения Вильнёва, что сезон-1997 может стать единственным шансом для него взять чемпионство, оправдались, поскольку в следующие годы его карьера пошла на спад. Защитить свой титул у Жака не было никакой возможности на фоне отказа «Уильямса» от двигателей «Рено» и переход на устаревшие Mecachrome. В итоге Жак не выиграл ни одной гонки в 1998-м и завершил сезон всего с двумя подиумами и 21 очком в активе…
Решения, принятые Вильнёвом по ходу своего первого и единственного сезона в ранге действующего чемпиона, серьезно сказались на его дальнейшей карьере. В то время он работал с менеджером Крэйгом Поллоком над созданием новой команды British American Racing. Жак готов был покинуть «Уильямс» по окончании сезона, чтобы сосредоточить все свои силы на новом проекте, в котором у него была доля.
Но затем раздался телефонный звонок, который мог изменить всю дальнейшую карьеру канадца. На проводе был…
«Эдриан Ньюи [перешедший к тому моменту в «Макларен»] позвонил мне и предложил не подписывать соглашение с BAR, – вспоминает Жак. – Он сказал: «Мы тебя хотим»
В то время очень легко было договариваться. Но в тот самый момент, когда он позвонил, мы с Крэйгом ужинали. Я не мог говорить. В жизни бывают моменты, которые врезаются в память надолго, и это был один из них.
Я прекрасно помню, что мы были с Крэйгом в ресторане в Монако. Если бы ситуация была иной, я, вполне вероятно, выслушал бы Эдриана и согласился принять вызов. Но я просто не смог тогда говорить. Иногда в жизни всё переворачивается в одну секунду. У меня был только один звонок, а больше ничего и не нужно было. В итоге они выиграли чемпионаты в 1998-м и 1999-м. Это трудно забыть».
Таким образом, Жак продолжил карьеру в BAR. Первый сезон с новой командой выдался ужасным – они не смогли набрать ни одного очка, а Вильнёв лишь трижды финишировал в 16 гонках.
При этом сам канадец повторяет, что не жалеет о своем решении, особенно с учетом того, что команда, которую он сам когда-то помогал создавать, нынче преобразовалась в чемпионский заводской коллектив «Мерседес».
«BAR был моим проектом, а сейчас это Мерседес – с той же базой и многими сотрудниками, с которыми я начинал работать, – продолжил Жак. – Я ни о чем не жалею. После победы в чемпионате мне захотелось сделать следующий шаг и построить что-то новое. На самом деле наш первый год был не таким уж и плохим – просто нас начали разбивать в пух и прах в СМИ, потому что тогда очки получали лишь шесть лучших пилотов.
Позже в дело вмешалась политика, это был какой-то ужас. Крэйг старался скрыть тот факт, что я владею долей в команде. Он говорил, что так будет лучше для меня, защитит меня, но всё вышло наоборот. Это была еще одна моя ошибка».
Летом 2000-го Жак получил предложение от Флавио Бриаторе перейти в «Рено». В BAR ему неплохо платили, но «Рено» предложила столько же. После раздумий Вильнёв снова отдал предпочтение BAR. Позже канадец признал, что эта ошибка ему очень дорого обошлась и фактически стоила ему дальнейшей карьеры.
«Я ничем не был обязан Крэйгу, – продолжил Жак. – В то время у меня был составлен контракт с Флавио – фактически это была копия соглашения с BAR. Я был готов поставить на нем свою подпись. Но Крэйг стал буквально слезно умолять меня не делать этого. «Только не это! – воскликнул он. – Если ты уйдешь, я потеряю работу!»
Это был очень трудный момент в плане психологии, но, конечно, это не должно было являться основанием для того, чтобы остаться.
Это было одним из тех решений в моей жизни, когда я делал не то, что на самом деле хотел. Я не следовал своим инстинктам. С Флавио у меня намечалось отличное сотрудничество, но я сжег все мосты. Но болельщики и пресса подумали, что я остался из-за денег.
После этого многие перестали меня уважать, они видели, что я иду на поводу у Крэйга, а не делаю всё, чтобы двигаться вперед. Мне было очень трудно заслужить уважение, а растерял я его в одночасье. Я защищал Крэйга, что и стало финальной точкой. Такую цену приходится платить, когда рискуешь».
Уход Крэйга Поллока из команды и приход ему на смену Дэвида Ричардса ознаменовался началом конца карьеры Жака Вильнёва. Он больше не чувствовал себя в коллективе своим – в коллективе, который некогда был образован вокруг него самого.
Не обладая контрактом на сезон-2004, Вильнёв уступил место в последней гонке чемпионата 2003 года в Японии Такуме Сато и вынужден был пропустить весь следующий сезон. Почти весь, поскольку за три этапа до конца кампании-2004 Бриаторе предложил канадцу заменить Ярно Трулли в «Рено».
Воодушевляющим возвращение Жака за руль машины Ф1 назвать было сложно – ему было трудно что-то противопоставить скорости Фернандо Алонсо на незнакомой резине Michelin.
В следующем году Вильнёв перешел в команду «Заубер», но в середине сезона-2006, когда коллектив выкупил концерн BMW, его место занял Роберт Кубица. Свой последний Гран-при в «Формуле-1» чемпион мира 1997 года завершил в отбойнике на Хоккенхайме.
Блестящие наследственные инстинкты, которыми славился Жак Вильнёв в момент завоевания чемпионского титула в 1997-м, никак не помогли ему продолжить успешную карьеру в Больших Призах.
«Когда ты выигрываешь, то думаешь: «Ну, ладно, я выиграю еще не раз», но на деле может оказаться, что у тебя будет лишь один шанс в жизни. И я свой не должен был упустить, – подвел итог 46-летний канадец. – Просто удивительно, что всё это произошло 20 лет назад, поскольку меня не покидает ощущение, что это было буквально вчера. Возможно, потому что это был один из самых важных моментов в моей жизни...»
Да…время летит очень быстро, пусть лето, даже такое, длится вечно, а вам хороших отпусков/каникул 😊
