Интервью знакомой Кокорина, которая говорит о заговоре против него, Мамаева и Миллера

Головин поговорил с Дарьей Шишкановой.

В эти дни историю Кокорина и Мамаева обсуждают даже на центральном ТВ, которое обычно занято Украиной и Сирией. В передачах на Первом канале и «России» собираются люди, ежедневно мигрирующие из одного шоу в другое. Их основная позиция – обвинительная. Одна из немногих, кто защищает футболистов – Дарья Шишканова. На ТВ ее представляют как спортивного агента и подругу Кокорина.

Шишкановой уже принадлежат такие цитаты:

1. «Может быть, это заказуха, какое-то заказное мероприятие для того, чтобы очернить, давайте будем брать выше, господина Миллера, может быть? Потому что он [Кокорин] играет в его клубе. Я ищу второе, третье дно, а вы ничего этого не видите и не хотите понимать».

2. «Я более чем уверена, что в данном случае мы можем говорить о каком-либо заговоре. Я уверена, что ситуация эта была заранее как-то смоделирована, спрогнозирована. Я думаю, что эти люди взаимосвязаны и здесь какой-то своего рода черный заговор был устроен. Вы знаете, очень стыдно, когда мужчина не дерется и когда мужчина не может ответить на какое-то оскорбление».

О биографии агента почти ничего неизвестно, есть только предположения. Например, о том, что она дочь недавно коронованного главного вора в законе Олега Шишканова.

Александр Головин встретился с Шишкановой.

– На ТВ вас представляют как подругу Кокорина и спортивного агента. Что из этого правда?

– Я не являюсь чьей-то подругой. Кто-то неверно написал, и все подхватили. Я такой же сторонний наблюдатель, как и остальные. Просто знаю Александра лично и давно. Не могу сказать, что мы с ним близко знакомы, но мне достаточно того знакомства, что есть, чтобы составить психологический портрет и сказать, что человек вполне адекватен. Он нормальный парень. Грустно и печально, что его хотят выставить монстром.

А я – спортивный агент. Долгие годы работаю в мире спорта. Была агентом более пяти лет, сейчас с футболом уже не работаю. В историю с ребятами меня втянули, но я всего лишь рассказываю свою точку зрения. Она расходится с мнением общественности, но такое бывает.

– Как вы стали спортивным агентом?

– А как все становятся? Так сложились звезды, так получилось. В 2011 году открыла свою компанию, стала заниматься. До этого никак не была связана с футболом, все постепенно произошло. Появились знакомства, связи, это все дело времени.

– Веллитон – ваш первый клиент?

– Да, я дружила с его бразильской семьей. Познакомились в Москве через общих друзей. Тот момент – пик его карьеры. И как раз тогда у него сложилось недопонимание с клубом. Имелось много историй, где он сам не мог разобраться. Ему было сложно в России, психологически его пытались подавить.

– Какие еще клиенты с вами работали?

– Мануэл Да Кошта. Являлась официальным представителем Оскара Кардосо в России. Не смогли мы его продать в страну. Вообще, не скажу, что у меня была огромная армия клиентов. Но если я занимаюсь одним-двумя клиентами, то работаю по полной программе. Стараюсь отстаивать их интересы, вдаваться в подробности каждой ситуации.

– Да Кошту вы привезли в Россию?

– У него работал свой агент. А мы вели переговоры, чтобы он закрепился в России, но были сложные отношения. В «Локомотиве» он сначала оказался очень нужен, потом нет. Все как-то непонятно закончилось, он уехал. У него же еще два гражданства было (на самом деле три: португальское, французское и марокканское – Sports.ru). Из-за этого возникли какие-то проблемы. Он сначала не сказал, что у него не одно гражданство, это потом только выяснилось.

– Вы считались главой агентства?

– Да. Но имелся и штат юристов, других сотрудников.

– А чем занимались до футбола?

– Тоже работала – в общественной благотворительной организации. Фонд «Светлое детство».

– Странная биография. Из благотворителей в агенты лучшего футболиста России.

– Тут прямая связь. Я же и в спорте выполняю функцию защитника, представляю клиента.

– У вас имелась лицензия РФС?

– Конечно. У меня все было. Я все делаю по закону. Просто вы же знаете, что с лицензиями много раз случались пертурбации. Их отменяли, заново делали новые. Потом решили, что посредники футболу не нужны.

– Сами агенты рассказывают, что если нет хорошей крыши, у них отберут всех клиентов.

– Ой, не знаю. Это какие-то досужие рассуждения. 90-е – вчерашний день. Мне кажется, если человек хорошо подкован, не лезет, куда не надо и не пытается переманить чужих клиентов, то не будет проблем. У меня никто не пытался отобрать.

– Ваше отчество – Олеговна. Олег Шишканов одно время был боссом раменского «Сатурна». Он ваш отец?

– Мой отец – босс? Если только какой-то тайный бывший босс. Никто в семье не знает таких его заслуг. Так что мой отец не тот Олег Шишканов. Просто однофамилец. Мой папа – инженер, изобретатель.

– Не главный вор в законе?

– Нет. С криминальным Олегом Шишкановым я не связана никак. Это 100%.

– Чем вы занимаетесь сейчас?

– Рекламным агентством. Оно уже не связано с трансферами. Работаю со спортсменами только по направлению рекламы – боксеры, хоккеисты. Нет акцента на футбол. С футболом я работала с 2011 по 2015 год. Сейчас реклама, привлечение инвестиций в спортивные организации, клубы.

– Как называется ваша компания?

– Зачем вам она? Не нужно. Сейчас и так на меня столько сливают всего, я не хочу даже инстаграм свой давать. Вот «Матч ТВ» попросил сделать обращение, а я не хочу показывать инстаграм, потому что это мое личное пространство. А то начнут копать, писать гадости. В истории с ребятами я же в меньшинстве. Я же тоже под пулями сейчас, образно выражаясь. Давать много информации о себе не хотелось бы.

Я просто высказала свою точку зрения, потому что была связана с футболом. А сейчас просто хочу мирной и доброй жизни. Чтобы история завершилась, обе стороны примирились. Потому что призывают к разным вещам – отстранить от футбола пожизненно. Но это граничит с казнью на площади. Ребята в первую очередь граждане России. Их профессия не важна. Они в тот момент были людьми. И зачем сейчас замешивать то, кто они на поле?

– Как вы познакомились с Кокориным и Мамаевым?

– Павла я не знаю. А с Александром как-то вместе давали интервью – приехала съемочная группа с телеканала. Часть интервью моя была, часть – его. Он тогда еще играл в «Динамо». Потом пересекались в общих компаниях с Веллитоном, нашим другом Кевином Кураньи. Мы общались: совместно встречались, гуляли, отдыхали. Потом все разъехались по разным городам и странам. Именно с Александром мы не держали связь.

Я его очень давно не видела. Может, несколько лет. Мы же никогда не были близкими друзьями. Но я взрослый человек, который видит, кто передо мной. И может сразу сказать: «Этот нормальный, этот странный, этот агрессивный». Я по первому образованию психолог. По второму – юрист. Прекрасно умею составлять психологические портреты, достаточно пообщаться с человеком короткое время. Из того короткого периода, что я его знаю, он оставил приятное впечатление. Есть люди, которые сразу вызывают негатив, заметно поведение мажора. С ним такого не было. Приятный добрый парень, вел себя всегда интеллигентно. Ни разу не видела, чтобы с кем-то сцепился.

Для меня вся эта ситуация – неожиданность. Я сначала не поверила даже. Посчитала, что их с кем-то перепутали. Я не узнала того человека, которого когда-то знала.

– В чем выражалась его доброта и интеллигентность?

– В поведении. Я никогда не слышала от него хамства, не видела хулигана, которым его хотят выставить. Все это как гром среди ясного неба. Все-таки, наверное, там была провокация. Какой-то разговор, который не понравился. Конфликт на ровном месте не возникает. Что-то случилось, но мы не знаем. Когда следователи выслушают обе стороны, станет понятно, что за разговор был между ними.

– Вы даже говорили, что это провокация запланированная.

– Не исключила. Потому что очень странная цепочка событий. Сначала один человек попал под раздачу, потом второй. Я предположила, что, может, они между собой связаны. Чему удивляться – каждый день столько историй про знаменитостей, когда против них устраивают провокации. Но тут нужно разбираться и выяснять. Пока у нас нет фактов, чтобы подобное утверждать.

– На ТВ от вас звучала крайняя степень уверенности: «Я более чем уверена, что в данном случае можно говорить о заговоре. Это ситуация была заранее смоделирована и спрогнозирована». Причем говорили про заговор против Миллера.

– Я не отказываюсь от слов. Но я предполагаю. И говорю о том, что на ситуацию надо смотреть с разных сторон. Могло быть так или иначе. Надо предполагать разные варианты. Вот и я предположила: давайте рассмотрим что-то еще, кроме того, что они просто хулиганы и бандиты. Что за ярлыки?

– Но согласны, что бить стулом и набрасываться впятером на одного в любом случае нельзя?

– Конечно. За свои поступки надо отвечать перед законом. Так и будет. Но общественный резонанс должен граничить с нормальными чувствами. А сейчас все люди набросились на ребят. Казнить, помиловать – общество разделилось. Давайте прекратим довлеть, оставим это на усмотрения суда. Уже телевизор не включить – виновны-виновны, посадить. Так нельзя. Нужно всегда оставаться людьми.

– На ТВ вы сказали, что стыдно, когда мужчина не дерется и не может ответить на оскорбление.

– Все немного перевернули. Я имела в виду, что не стыдно, когда мужчина дерется. Русские мужчины ведь всегда дрались. Поэтому стыдно, когда мужчина не умеет драться.

– Это же про водителя?

– Нет. При чем здесь водитель?

Когда мальчишки разбираются по-мужски – это не стыдно. Стыдно, когда тебя вызывают так сделать, а ты не можешь. Нормально, если мужчина дерется и защищает свою честь, девушку. Вот контекст, который я хотела донести.  

– Заступаясь за Кокорина, вы находитесь в меньшинстве.

– И меня это смущает. У ребят есть друзья, одноклубники, но никто не выступает. Не нужно поддерживать агрессию, драку, избиению. И наказать надо – ребята будут наказаны. Но я призываю не делать это массовым распятием. Когда людей, выходя на площадь, сжигают, закидывают камнями. Хочу, чтобы так не случилось. Ведь ребята считались героями. Внесли такой вклад в российский футбол. Всегда достойно защищали флаг, когда играли в сборной. И сейчас это перечеркнуть, как будто ничего хорошего они не сделали? Судить о людях нужно не по одному дню. Не так, что он один раз оступился, споткнулся, а все сбежались вокруг и закидали камнями, говоря: «О, мы ждали, когда же вы споткнетесь». 

– Проблема в том, что оступился не один раз. Все помнят про Монако.

– Помнят, но люди проводят свободное время, как они хотят. Сколько захотели – столько там и потратили. Они гуляют на свои. Я вообще той ситуации не поняла. Отдыхают как считают нужным в свободное от работы время. А выиграли или проиграли до этого – на их совести. Почему общество хочет ткнуть носом и сказать, что надо так. У каждого человека своя точка зрения о том, как надо. Зачем навязывать – «Общество сказало так, значит делай так?

– Отец Мамаева сказал, что на сына накинулись из-за зависти.

– Конечно. У нас 70% населения живет за чертой бедности, к большому сожалению. Не получается, чтобы люди жили хорошо. Конечно, они озлоблены от того, что мальчишки молодые, успешные в чем-то, больше зарабатывают. Нельзя говорить, что все поголовно завидуют и ненавидят. Но и это тоже есть.

– Вы уже связывались с Александром?

– Сейчас такой период, что лишние разговоры ему не нужны. Надо больше общаться с адвокатом. Не время с ним говорить ни друзьям, никому.

– Если выяснится, что его провоцировали, при этом одного он ударил стулом, а второго просто бил, он должен понести наказание?

– Да, но степень побоев должна учитываться. Никто же не лежит на смертном одре и не находится в тяжелом состоянии. Любые побои должны быть верно квалифицированы специалистами. Но и сгущать краски не хочется. Сейчас кто-то говорит, что он так сильно избил. Кто-то – что ничего страшного. В любом случае избил и за это должен ответить по закону. Нельзя допускать никаких рукоприкладств.

– До этого вы же сказали, что надо разбираться на кулаках.

– Я сказала, что в России всегда дрались. И к этому нужно подходить более философски. Мы ведь живем здесь, а не каком-то швейцарском городке, где наступили друг другу на ногу и говорят: «Извините, простите». Это не так. Мы из мегаполиса.

– Так в итоге нужно бить, если оскорбили?

– Вам решать. Если хотите отвечать перед законом, то можете бить. Но я не призываю к насилию. Люди, которые нарушили закон, должны ответить. Но это не должно граничить с массовым самосудом. Вот чего быть не должно. 

Фото: из личного архива Дарьи Шишкановой (1,3); globallookpress.com/Nataliya Kondratenko; РИА Новости/Екатерина Чеснокова; РИА Новости/Евгений Биятов; REUTERS/Russian Interior Ministry Chief Department in Moscow, Sergei Karpukhin (8,9)