«Меня на больничной кровати покатили по улице в бар Бобби Орра». Вступление к мемуарам Фила Эспозито

Предисловие к книге «Гром и молния. Хоккейные мемуары без п***ы»

В первом матче плей-офф сезона 1972/73 против «Рейнджерс» я серьезно повредил колено, и меня увезли на скорой в госпиталь Массачусетс Дженерал в Бостоне. У меня была повреждена медиальная коллатеральная связка. Следующим утром мне сделали операцию. Хирурги пересадили мне связки из моего же локтя. 

Я помню, как вышел после операции и узнал по телевизору, что мы проиграли серию «Рейнджерс» и вылетели из плей-офф.

Следующим утром, часов в 11, Бобби Орр и еще пара ребят из «Бостона» пришли навестить меня. Они сказали, что заедут за мной вечером, и мы поедем на вечеринку. Я был только за.

Моя тогдашняя супруга Донна спросила: «И как ты себе это представляешь? Ты же ходить не можешь».

Я ответил: «Да не бери в голову. Ребята просто выпили немного. Никто никуда не поедет».

Но я глубоко заблуждался.

Этим же вечером около половины восьмого дверь моей палаты распахнулась настежь, в дверном проеме одетый в больничный халат, шапочку и маску стоял Бобби Орр. Вместе с ним приехали Уэйн Кэшмэн, Кенни Ходж, Даллас Смит, Фредди О’Доннелл и наш физиотерапевт Джонни «Фрости» Форристолл.

– Ну че, итальяшка, поехали тусить, – сказал Бобби.

– Чего?! Ты как себе это вообще представляешь?

– Не переживай. Мы все берем на себя. 

Я был в гипсе от паха до кончиков пальцев на ногах. Моя нога была задрана вверх и висела на повязке. Из одежды на мне была только больничная накидка и простыня. 

– Ты спятил? – спросил я. – Вы что творите, мужики?

Донна повторяла раз за разом: «Вы что творите, мужики?».

Они ответили: «Расслабься».

– Дорогая, все в порядке, – сказал я.

Вам, наверное, интересно, как они собирались меня оттуда выносить. Так вот у Бобби был друг, частный детектив. Он должен был устроить отвлекающий маневр. Его задача была подойти к медсестре, показать ей свое удостоверение и спросить: «Где тот парень, в которого стреляли?».

– На этом этаже у нас никого с огнестрелом нет, – ответила медсестра.

– В кого-то точно стреляли. И я хочу увидеться с ним.

Так что когда парни пришли меня забирать, медсестра прочно висела на телефоне, пытаясь узнать, кто у нее на этаже лежит с пулевым ранением.

Они откатили мою кровать со всеми ее рычагами и веревками в коридор. Прямо напротив моей комнаты был лифт, и когда его двери открылись, меня затолкнули в него. Лифтеру, смотревшему на нас ошарашенными глазами, дали взятку, и он отвез нас в подвал. 

Как только двери лифта снова открылись, мою кровать вытолкали в коридор. Простыню натянули мне на голову, так что видна была только одна моя нога. Донна бежала рядом с кроватью и приговаривала: «Господи ты боже мой, господи ты боже мой! Фил, ты там в порядке?».

Я ей постоянно говорил, что все нормально. «Да нормально все, – повторял и Бобби. – Итальяшка, все путем. Ни о чем не беспокойся. Мы не подведем».

Лежа под простыней, я слышал, как люди в коридоре говорили: «Смотри-ка! Да ведь это же Бобби Орр!».

Мы доехали до выхода, но ребята не смогли протолкнуть кровать через двери, потому что там снизу торчала железная балка. И тогда Даллас Смит, Кенни Ходж и Фредди О’Доннелл раскачали эту балку и выдрали ее прямо из цемента! Затем они выкатили меня на улицу – в морозную бостонскую ночь.

И мы отправились в клуб Branding Iron, владельцем которого был Бобби. Он располагался примерно в километре от госпиталя. Дело было в начале апреля в Бостоне, так что я чуть все яйца себе не отморозил. Пока меня катили вниз по Кэмбридж Стрит, я слышал, как нам вслед гудели машины. Донна всю дорогу поправляла на мне то и дело слетавшую простыню.

Бобби время от времени спрашивал: «Итальяшка, ты как там?». Я отвечал: «Да нормально. Долго нам еще?». И вдруг Бобби говорит: «Итальяшка, вытяни руку влево, мы сейчас поворачивать будем». Как последний идиот, я вытянул руку влево и подумал про себя: «Что я делаю?».

Пока мы доехали до клуба, у кровати отвалилось одно колесо, так что ребятам пришлось заносить меня внутрь на руках, а потом еще и поднимать по ступенькам. Я видел, как у них пульсировали вены на шее, потому что кровать сама по себе была тяжелая, да и я парень не из легких. Но они все-таки затащили меня наверх и припарковали прямо в центре бара.

– Ну все, теперь можно начинать вечеринку! – заорал Бобби.

Вместо сломанного колеса положили пару кирпичей, Бобби дал мне пиво, в другую руку кто-то тоже сунул мне пиво, а Эдди Джонстон схватил вонючий проволонский сыр и положил его мне прямо между ног. Люди подходили, отрезали себе кусочек сыра и ели.

Тем временем по телевизору в баре передавали экстренный выпуск новостей: «Фил Эспозито похищен из госпиталя».

– Похоже, надо бы врачу звякнуть, – сказал Бобби.

– Да, Бобби, похоже на то, – ответил я.

Он позвонил доктору Картеру Роу, который меня оперировал, и сказал, что со мной все в порядке.

Доктор Роу ответил: «Послушайте, Фил должен срочно вернуться. Он только что перенес очень серьезную операцию на колене. Если он упадет, есть большая доля вероятности, что он никогда уже ходить не сможет. Не говоря уже про «играть». Мы вышлем за ним скорую».

– Нет, мы его забрали, мы его и привезем обратно, – сказал Бобби. После чего они с ребятами оттащили меня обратно в госпиталь и вернули в палату на прежнее место. Короче, вся эта история обошлась мне в 3800 долларов – за новую кровать и входную дверь.

Некоторое время спустя Бобби спросил меня: «Ты деньги-то им отдал?».

– Да, отдал.

– Клёво потусили, да? – снова спросил он.

– Какой же ты урод! 

И Бобби, хохоча, ушел.

–- 

Главной философией моей жизни было то, что жить нужно на полную катушку. Также считало и большинство моих партнеров по команде в те славные времена, когда «Бостон» из года в год был одним из главных претендентов на Кубок Стэнли. Именно эта атмосфера безумия и безудержного веселья, помимо всего прочего, и сделала нас такой классной командой. Нам все было по барабану. Мы всегда отрывались по полной – на льду и за его пределами.

Помню, как-то полицейские тормознули моего друга и партнера по тройке Уэйна Кэшмэна, который перебрал с алкоголем и сел за руль. Дело было в городе Линнфилд, штат Массачусетс. У Уэйна было право на один телефонный звонок – и он позвонил в китайский ресторан!

Я тогда жил неподалеку. Один из полицейских позвонил мне и сказал: «Фил, мы тут Уэйна задержали».

– Сейчас я приеду за ним, – ответил я.

Полицейский сказал: «Он очень пьян, поэтому нам придется отправить его в вытрезвитель на пару часов».

Я поехал удостовериться, что с Уэйном все в порядке. Приезжаю, а он сидит в камере с двумя полицейскими и лопает еду из китайского ресторана.

«Что тут у вас вообще происходит?» – спросил я. Один из полицейских ответил: «Мы сказали, что у него есть право на один телефонный звонок. Он и позвонил в Kowloon».

Был там такой отличный китайский ресторан на Трассе-1. Мы все в нем часто обедали. Так Уэйн заказал там еды на 40 долларов и теперь трескал ее вместе с копами.

– Эспо, заходи, отведай и ты с нами китайской кухни, – сказал Уэйн.

Я немного посидел с ними, а потом отвез его домой. С копами нам тогда повезло, они нас не сдали. Но Уэйн, конечно, конченый псих! С ним было не соскучиться. 

А еще как-то раз мы с Уэйном были в Оукленде, пошли в местный секс-шоп и накупили там разных игрушек. Уэйн купил себе двухконечный дилдо длинной почти в метр. Засунул его в штаны и отправился в бар. Напротив нас сидели девушки. Так он подвернул штанину и сделал вид, будто у него нога зачесалась. Конец дилдо вывалился наружу.

Одна из девушек завопила: «Боже мой!», а мы покатились со смеху. Кэш важно сказал: «Реклама товара никогда не бывает лишней».

По дороге назад из Оукленда в Сан-Франциско Кэш решил избавиться от дилдо и кинул его в проезжавшую мимо машину. Можете себе представить, что подумал водитель, когда эта штуковина приземлилась ему на лобовое стекло?

Я его спросил: «А чего ж ты его домой жене не отвез?»

Кэш ответил: «Ты что, охренел? Она меня из дома выгонит, а дилдо себе оставит!»

Мы были молоды и совсем без башки.

Уэйн Кэшмэн

–-

Когда Питер спросил меня, не хочу ли я написать книгу о своей жизни, я сказал, что не уверен, что мы можем печатать некоторые вещи, которые делал я сам и которые произошли со мной. Питер ответил, что я могу рассказать все что угодно, лишь бы это была правда. И я решился: «Именно так я и хочу сделать. Не представляю, как это можно сделать иначе».

Я начал свою жизнь в маленьком канадском городке и дошел до того, что некоторое время был лучшим в истории НХЛ по количеству заброшенных шайб и набранных очков за сезон. Затем мне предложили управлять клубом НХЛ, а потом я уже управлял клубом НХЛ, который создал сам – «Тампа-Бэй Лайтнинг».

Однако в моей жизни случались также горечь и разочарования. В бытность игроком меня обменяли, что по тем временам было унизительно, из моего любимого «Бостона» в ненавистный «Нью-Йорк Рейнджерс». Меня дважды увольняли с поста генерального менеджера – сначала в «Рейнджерс», а потом в «Тампа-Бэй». Кроме того, я дважды разводился.

И тем не менее мне никогда не было больнее, чем когда «Лайтнинг», основанный мной, отобрали эти жирные коты, обладавшие большим влиянием, властью и деньгами.

Впрочем, пройдя через все это, я считаю, что если получаю удовольствие от жизни каждый день, значит жизнь удалась. Я жил на полную катушку – не на одну жизнь может хватить. И вы в этом сами убедитесь, прочтя эту книгу. Я постараюсь рассказать о своей жизни настолько честно, насколько это только возможно. А если это кого-то обидит, мне плевать. Мне абсолютно не жаль.

Пойду-ка я пока закажу себе что-нибудь из китайской кухни. А вы присаживайтесь и устраивайтесь поудобнее.

Фото: commons.wikimedia.org/Boston Bruins (1,3); Gettyimages.ru/Bettmann; en.wikipedia.orgBoston Bruins/NHL