8 мин.

Последняя румба в Пхенчхане. Олимпийские заметки, часть 4. Танцы

Полагаю, каждый переживал подобный момент кристального  счастья: поднимаешься такой  ранним утром, умываешь тоскливое лицо и впопыхах одеваешься, дабы отнести себя в школу, но внезапно понимаешь, что сегодня… воскресенье! И никуда тебе не надо – ложись, валяйся, задница ленивая.

Так вот, в случае  с Играми воскресное утро может не обрадовать, а конкретно обломать нерадивого любителя фигурного катания, который официальному расписанию предпочитает силу инерции и всемогущее русское «авось». Понадеялся на авось? Ну и поделом – смотри теперь, как Норвегия с Германией в хоккей играют. Как тебе транзишены? А интерпретация?

Многие возразят – передышка тоже требуется. Согласен. Вот только с того момента, когда втягиваешься и улавливаешь дух состязаний, становится не до передышек. Четыре года ждал все-таки.

Олимпийские соревнования – сильнейший спортивный наркотик, угнетающий нервную систему и вызывающий привыкание. Так что, друзья, танцуем! 

 

Думать сейчас о чем-то кроме завершения великого противостояния чрезвычайно сложно. Настолько это было потрясающе. Но я попробую. Ведь сегодня катались не две пары, а чуть побольше. И многие делали это хорошо.

 

Приключение американцев в Корее.

Болельщики из США могли смотреть соревнования танцевальных пар на относительном расслабоне: все три боевые единицы способны были взять бронзу, но едва ли могли подняться выше. И вся троица, что особенно хорошо, пестрила яркостью и самобытностью. Болей – не хочу.

Нравятся  драйвовые девушки, способные зажечь? Вам к горячему жар-попугайчику по имени Мэдисон Чок. Ее, правда, роняют периодически, но это со всеми бывает.

Цените в танцах приглушенность и отношения, импонируя тем, кто способен станцевать вишенку на дне бокала? Тогда вам к другой Мэдисон – Хаббелл. Ее, правда, роняют периодически, но это же со всеми бывает.

Фигурное катание для вас является спортом? С вами согласны Майя и Алекс Шибутани. Нет, вы не подумайте, что они недостаточно выразительны и чересчур табуреточны. Отнюдь – из доступного им спектра чувств и эмоций они выжимают максимум, частенько взрывая зал. Их не стоит сводить к безукоризненным техническим элементам, но нельзя и не признать, что именно в технике кроется фундаментальная мощь пары. Вот так все очевидно – партнер попросту ронял партнершу куда реже, нежели «периодически».

Посему никого не удивит то, что именно последние в итоге и забрали себе бронзу. Майя и Алекс со всеми своими очевидными недостатками – лучшие представители человеческой расы в танцах на льду текущего четырехлетия.  И их успех связан, конечно же, с выдающейся Мариной Зуевой. Тренером, который вот уже четвертую Олимпиаду кряду (!!!) не остается без медалей.

 

Впервые без медали в танцах.

Случилось то, что все мы, в общем-то, могли предположить, да и предполагали. Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев остались пятыми, что, положа руку на сердце, можно считать хорошим результатом. Они, как и Тесса со Скоттом, отпахали четыре программы на этих Играх, не позволив себе серьезных оплошностей. Они, как и великие канадцы, застали теперь уже столь далекую Олимпиаду-2010. Интересный, очень насыщенный спортивный путь. С медалями и разочарованиями, слезами и триумфами.

Можно ли винить в чем-то Катю и Дмитрия? Ругать их?

А за что? За то, что были пары, которые катались объективно лучше? Или за то, что таких пар, увы, не оказалось в России? Да, российские танцы остались в этот раз без медалей. Но я считаю предельно важным помнить, что российские танцоры нашу страну без медалей не оставили, отдав значительную часть своей энергии и здоровья командному турниру.

 

Шпион, выйди вон!

Едва ли не главная моя печаль, связанная с фигурным катанием на этих Играх – замена произвольной программы, которую решили провернуть Пайпер и Поль. Отказ от нуара в пользу блокбастера. Временное отступление по-хорошему сумасшедших инноваторов, их мимикрия под «понятных» танцоров на льду. И я вынужден признать, что ставка сыграла: восьмое место на дебютных для себя Играх (да еще и в статусе третьей пары!) – результат более чем достойный.  Да и «Бонд» вышел интересным, чего уж. Мне просто жаль, что я не увидел олимпийского «Перри Мейсона». Есть еще такие..?

Надеюсь лишь на то, что канадские оторвы в полной мере осознают, как просто в танцах «продаться», оставшись нищими. В общем, жду от любимчиков или постановок выдающихся, или результатов хороших. Любой из этих раскладов я приму. Но мне будет очень жаль, если одна из ярчайших пар современности останется у разбитого корыта. С такой-то индивидуальностью!

Четвертое-пятое место всегда будет, кому занять. А вот гениальные постановки фигурному катанию нужны. Нужны куда больше,  чем мельдоний в керлинге.

 

Ожившие скульптуры

Я с 2010 года болею за Тессу и Скотта. И не было ни одного дня, когда бы этот факт мешал мне признавать умопомрачительность французской пары. Это вообще, вроде бы, не очень сложно делать, когда перед тобой по-настоящему талантливые люди. Посему, полистав комментарии в теме короткого танца на этих Играх, я пришел в оторопь от количества ненависти и ярости. Такое и на футбольных ветках нечасто встретишь. Раздражающую функцию миротворца я на себя возлагать не возьмусь – лишь поделюсь своими впечатлениями и мыслями, касающимися французов.

Я всегда проводил аналогии между этой парой и таким явлением, как скульптура. Скульптура, как все мы знаем – наименее диалогичная форма искусства. Она не располагает зрителя к беседе с творцом, ибо закончена и материальна. Она всегда немного холодна и в высшей степени самостоятельна. Побуждая к сотворчеству, скульптура неизменно показывает свое главенство, она требует от созерцающего ту же тщательность.

Габи и Гийом подобны ожившим статуям. Они не ввязываются в диалог со зрителем, им претят искры и брызги. Одушевленная скупая монументальность – меньший, по сравнению с другими «искусствами» спектр тем, но беспрецедентная тщательность, просто-таки доскональная проработка. И совсем не удивительно, что кто-то считает это скучным, а кто-то монументальным. Творение не должно переживать за зрителя.

 «Скульптурным» получилось и оголение Габриэлы. Случись оно в «Лунной сонате», это было бы чем-то совершенно сакральным, лишенным курьезности. Да и в короткой программе это выглядело не столько курьезом, сколько латинистой пикантностью. Жаль, что подобное не могло не сковать фигуристку.

На произвольную же они собрались – умеют, мы убедились в этом на последнем мировом первенстве. Собрались и откатали гениально. Я, к своему великому сожалению, так и не смог проникнуться их интерпретацией Бетховена. Самому обидно. Но, вместе с этим, я очень хорошо понимаю тех, кто не в силах сдержать своих слез, когда видит эту программу.

Их время еще настанет. Оно, собственно, уже настало. Просто так случилось, что первое место – одно, а великих танцевальных пар – две.

 

Жизнь нужно прожить так, чтобы Бог с восторгом предложил  бы тебе еще и еще одну.

И именно так Тесса и Скотт прожили свою спортивную жизнь. Прожили, попробовав все. Не боясь показаться ни пошлыми, ни возвышенными, ни наивными. Если Габи и Гийом – создатели собственного стиля, стиля, который нельзя скопировать, но который на эти самые копирования неустанно побуждает, то Тесса и Скотт – это мечущиеся души экспериментаторов, которые, к нашему счастью, были помещены в тела спортсменов. Малер? Пожалуйста! Принс? Не вопрос! Скрябин? Готовы! Пинк, мать его, Флойд? Заворачивайте, берем!

Я был в шоке от того, как в комментариях после короткой программы костерили канадцев. Кто-то даже сравнил их катание с притоном и борделем, чем-то темно-пошлым. И знаете… Мне очень понравилось это сравнение! Да, да! Тысячу раз – да! Вернувшись после паузы, сбежав из своего «дома», покинув Марину Зуеву, которая принесла им столько дивидендов в виде мировой известности и олимпийского золота, но однажды сделала ставку не на них, эти старательные ученики начали жить по законам панк-культуры. Пара гениальных воспитанников, которым в силу их великого дара позволялось периодически шалить, делая вещи навроде «Кармен», решила довернуть винтики до упора. Они уже были космическими, легкими и трогательными. Настала, как сказал гений саморазрушения Тайлер Дерден, пора эволюционировать.

Их послевозвращенческие программы я рассматриваю как бунт творения, направленный на создателя. А бунт – вещь, которая, зачастую, является спонтанной. Его не планируют. Им загораются. И я очень хорошо понимаю тех одержимых, которые с великой радостью в этот огонь бросаются.

Но многое осталось в них и от прежних Тессы и Скотта. Например, они не потеряли своего самого главного умения – катать свои программы на Олимпийских играх так, словно от их проката зависит чья-то жизнь. Извлекать из постановок что-то такое, чего мы с вами весь сезон там не видели. Извлекать для того, чтобы зрители прозрели. Ведь Вирчу-Мойр – это в 9 случаях из 10 про диалог со зрителем.  

Жак Брель, которого мы на этих Играх еще услышим, уходил когда-то со сцены с совершенно чудесной формулировкой: «Мне стало слишком просто писать хорошие песни». Когда то же самое начало происходить с Тессой и Скоттом, они сделали паузу и вернулись с совершенно другим репетруаром. И их лебединая песня снова потрясла.

 

Вот такую вот интересную вещь проделал на этих Играх Бог танцев – взял и разделился в лице канадской и французской пары на две ипостаси. Страсть и «слишком человеческое», физическая близость и чувственный взрыв – это то, что досталось Тессе и Скотту. А за надмирное, экзальтированно-оторванное, за сакральную сторону танца отвечали французы. И те, и другие справились просто блестяще.

 

В самом начале я говорил, что сегодня катались не две пары, а гораздо больше. Это так. Но лишь две пары сегодня катали в вечность.