22-летний тренер спас игрока, который лежал без сознания. Он вообще красава: делает частную школу
У него уже свой бизнес, и он был близок к КХЛ.
Хоккейный матч НБД БАНК – «Союз» в любительской лиге Нижнего Новгорода чуть не закончился трагедией в этот понедельник. Игрок «Союза» Дмитрий Тутуркин пропустил силовой прием от соперника, влетел в борт и потерял сознание.
Другие хоккеисты пытались привести его в чувство, но он перестал дышать, пульс пропал, его челюсть сомкнуло – Тутуркин посинел, у рта появилась пена. Оказывать медицинскую помощь побежал тренер «Союза» Иван Орлов. С помощью других игроков он открыл Тутуркину рот и начал заводить сердце – это удалось после десятого толчка. В общей сложности без дыхания хоккеист провел около минуты.
Врачи диагностировали у Тутуркина переломы ребер и ключицы, а также кровоизлияние в мозг, но сейчас он находится в стабильном состоянии.
Был первый опыт помощи – до этого смотрел на врачей
Sports.ru дозвонился до главного героя вечера Ивана Орлова:
– Понял, что дело плохо, после того как Дима отскочил от борта и лег. Я сразу побежал – пока перепрыгнул через скамейку, пока растолкал ребят запасных и все остальное – тоже путь небыстрый.
– На матчах ФХЛ (Федеральной хоккейной лиги – любительского чемпионата Нижнего Новгорода – прим Sports.ru) нет врачей или это вы успели первым?
– Есть, но я-то налегке: перепрыгнул – побежал. А доктор с сумками, чемоданами с медикаментами, аптечкой. Пока он вокруг коробки обошел, пока вышел на лед – Дима был не в шаговой доступности для него, мне намного ближе. Когда врач подбежал, мы завели Диму, он уже ориентировался.
Это в профессиональном хоккее дежурит бригада, стоит минимум одна машина скорой помощи, два-три штатных врача – и все это на каждой игре. Но там изначально разрешена силовая борьба, толчки и прочее. А в любительском – этого нет, тут вся агрессивная борьба запрещена, поэтому в скорой помощи здесь, как правило, не нуждаются – штатный доктор решает все проблемы с ушибами и прочими болячками. Никто не рассчитывает, что можно получить серьезную травму.
– Общались ли с Тутуркиным после эпизода?
– Мы с Димой каждые 5-6 часов списываемся – он держит в курсе нашу команду в общем чате, и звонками тоже поддерживаем связь. Все в порядке: состояние почти сразу стабилизировалось, в четверг сделали операцию на ключицу. Она прошла успешно – созванивались в тот же день, он уже был в состоянии разговаривать.
О прогнозах говорить рано – смотря, как ключица себя поведет, как пройдет восстановление. Но, судя по самочувствию Дмитрия, он не собирается заканчивать с хоккеем: сказал, что планирует вернуться и помочь команде в дальнейшем.
В интервью другим изданиям тренер «Союза» отмечал, что сориентировался в ситуации, потому что раньше видел, как работают врачи его команд. Мы уточнили – оказалось, Орлов и правда впервые оказывал такую помощь.
– Никаких курсов на эту тему я не проходил, но в 15-16 лет помню, как наш вратарь упал без сознания – с конвульсиями, тоже пеной у рта. И тогда стало страшно – в следующие дни я внимательно изучил, чем мог бы помочь в такой ситуации, что вообще делать. Просто для себя: вдруг близкие или еще кто-то столкнется с этим – надо знать. Как-то отложилось с того момента в голове.
А потом, уже когда я перешел в профессиональный хоккей, не раз видел подобное и для себя отмечал, что правильно, что неправильно – смотрел на работу врачей. В большом хоккее сразу работает доктор, игроки могут только помочь развязать коньки, подержать голову, еще что-то – принеси-подай в основном. А в этой ситуации все было по-другому – надо было впервые самому такую помощь оказать. Наверное, общая картинка просто сложилась.
* * *
Еще в среду в группе хоккейного центра «Союз» «ВКонтакте» появился пост от Ивана Орлова о том, что в ближайшее время он найдет специалистов, чтобы организовать курсы по оказанию первой медицинской помощи для всех тренеров компании, а на всех тренировочных объектах появятся информационные буклеты.
Sports.ru поддерживает такую инициативу. Помните, как нужно себя вести в подобных ситуациях:
А лучше – запишитесь на курсы по оказанию первой помощи.
О записи на курсы первой медицинской помощи в вашем городе спрашивайте в региональных представительствах этих организаций:
- Территориальный центр медицины катастроф;
- Министерство чрезвычайных ситуаций.
* * *
Слушал отца Владимира Тарасенко – запоминал его слова
Иван Орлов – воспитанник нижегородского хоккея, провел четыре сезона в МХЛ за питерское «Динамо», «Сибирских снайперов» и «Амурских тигров». По молодежке Орлов подавал определенные надежды: второй бомбардир МХЛ среди защитников участвовал в тренировках с «Сибирью», позже – с «Амуром», но в КХЛ так и не дебютировал.
Последний его клуб – «Горняк» из Рудного в чемпионате Казахстана-2017/18.
– Ваш профиль есть на сайте КХЛ. Подтягивали к основе «Амура»?
– Да, я проходил с ним сборы, паузы в чемпионате, играл товарищеские матчи, турниры, но в официальных играх не довелось. Я подписал контракт в середине октября, а ногу сломал в середине декабря – по сути, два месяца, но за это время так и не дебютировал в КХЛ. Хотя с тренерами работа велась каждый день – они подсказывали, советовали.
Больше всего опыта я получил в Новосибирске, где меня подтягивали к «Сибири». Я провел там три сезона, работал с разными специалистами: и с Андреем Тарасенко, и с Павлом Зубовым. Это опытные тренеры КХЛ, тем более у Андрея Владимировича сын – Владимир Тарасенко – играет в «Сент-Луисе». Я его слушал, впитывал как губка, всегда интересно с ним было общаться.
Но, наверное, больше всего я почерпнул у Алексея Кривченкова, тренера по защитникам «Сибирских снайперов» – за ним я шел и в огонь, и в воду. Ему я бесконечно благодарен. Он и показывал, и переживал, и настраивал, и находил слова, и объяснял, и оставлял на дополнительный лед, и занимался сам. Это тренер, который дал мне очень многое.
От главного тренера «снайперов» в Новосибирске – Николая Заварухина – я почерпнул тренерский характер: каким должен быть главный, как он должен настраивать людей, как должен ставить свою речь, вести игру, передергивать звенья, чтобы добиться результата. Специалист очень серьезный – сейчас перебрался в КХЛ. Его результаты в молодежке не заставили ждать – он сразу пошел выше. Я сейчас слежу за выступлениями его команды.
Но все-таки любовь к хоккею мне привил мой первый тренер – Алексей Кормаков, без его участия, скорее всего, меня бы не было в хоккее.
– Почему не сложилось с карьерой в КХЛ?
– Как я говорил, в хабаровском «Амуре» получил травму – сломал ногу, меня прооперировали. Но в конце сезона оказалось, что бракованный товар никому не нужен, меня не переподписали на новый контракт и отправили в свободное плавание. А с учетом того, что травма была серьезная, уровень подготовки слегка упал, не было возможности набрать форму за короткий срок – и команды уже Высшей лиги не рассматривали меня на таком уровне. Уехал в Казахстан – там играл определенное время, пока не поставили условие: поменять гражданство. Собственно, из-за этого я вернулся на родину.
– То есть вы могли продолжить играть, но отказались?
– Да, потому что нецелесообразно жить и играть в Казахстане всю жизнь. Считаю, что могу заниматься и другими вещами: допустим, хоккейный магазин у меня уже несколько лет – открыл его, еще когда играл сам. Поэтому точно знал, что у меня есть и «подушки», и запасной вариант – просто если у меня освободится время, я смогу ими полноценно заниматься.
– Насколько тяжело далось решение закончить?
– Честно, тяжеловато. Но приходится выбирать. Не было времени размусоливать, думать. Да и когда приехал из Казахстана, период дозаявки в российских лигах уже закончился – минимум полсезона я свободен. Мне нужно было понимать, чем заниматься в это время, чтобы не потерять форму. И нашел вариант, что буду тренировать, в том числе и готовиться сам на льду.
Уже в конце весны я набрал необходимую форму и поехал на просмотры в клубы Высшей лиги, но там не сложилось: деньги, которые предлагали, мне неинтересны, перспектив тоже нет. Тратить здоровье, которое не окупится, скорее всего, уже нецелесообразно, а в Нижнем я мог зарабатывать другие деньги и сохранить свое здоровье. И в общем-то тут уже хладнокровно принял решение.
Хоккейный бизнес в 22 года – с профессионалами и идеями
Без дела Орлов просидел недолго – тем более что у него уже был в Нижнем Новгороде магазин с хоккейной экипировкой. Он пошел дальше и превратил это в хоккейную компанию.
– История завязалась, как только я попал в МХЛ. Мне выдали новый комплект экипировки, а старый у меня моментально купили – чуть ли не в ту же секунду. Понял, что спрос высокий, и решил, что нужно заняться этим вопросом – потом уже я перерос этап с бэушной формой и начал закупать новую. За несколько лет дошло до момента, что весь мой гараж, складская часть и балкон квартиры – все оказалось забито до такой степени, что пора было открывать магазин. Я съездил, оформил ИП и начал заниматься. В свободное время закидывал предложения крупным поставщикам на почту: «Вот, ребят, мы открылись, нам необходимы закупки. На каких условиях работаем?». В феврале магазину будет два года.
– Как возникла идея с развитием магазина в целую хоккейную компанию?
– Когда уже освободился от карьеры, от загрузки, от постоянных регулярных тренировок, появилась куча времени – начал смотреть, какой уровень хоккея у нас в регионе, как его развивают, с каким подходом работают с детьми и так далее. Выяснилось, что тренеров у нас не так много – поэтому я нашел специалистов со стороны и объединил их с лучшими нижегородскими тренерами.
У нас работают специалисты разного уровня, но всех их объединяет наличие игровой практики: например, Дмитрий Клопов (29 лет, 121 матч в КХЛ за «Торпедо» и «Амур»), Андрей Марыгин (3 матча в КХЛ за «Торпедо», 7 сезонов в ВХЛ), Роман Кузьмин (2 сезона в ВХЛ, 7 в Высшей лиге чемпионата России) и многие другие квалифицированные тренеры. Игровая практика важна: ты должен сам прочувствовать ту или иную ситуацию, должен сам понимать, откуда что идет. Как поставить коньки, как поставить клюшку в том или ином моменте – в учебниках этого нет.
В Нижнем Новгороде уже были хоккейные центры, но ими занимались люди больше с точки зрения бизнеса, а я подошел к этому со стороны профессионального хоккея. Например, у нас нет каких-то ненужных тренажеров, которые стоят для красоты, или каких-то неизвестных методик, у нас минимализация по тренажерам – и только те, что действительно необходимы: типа полусферы, тумбы, жгута и других. Сейчас у нас уже три объекта: это две бросковые зоны – центр специализированной «сухой» подготовки для хоккеистов – и центр ледовой подготовки для хоккеистов и фигуристов.
– Зачем нужна «сухая» бросковая зона? Насколько это эффективнее ледовой тренировки?
– Простая логика: сколько у нас нападающие делают бросков за игру вообще? 5-7 – это в лучшем случае, если защитник – и того меньше. А бросок – это основная составляющая в хоккее: нет бросков – нет голов. Где еще можно отработать 1000 бросков за час? Не представляю, на каком льду. Командные тренировки даже у профессионалов – это упражнения 1-в-0, 2-в-1, 3-в-2, даже если розыгрыш большинства-меньшинства – ну пусть каждый по 15-20 раз вратарю бросит, но это даже не сотня.
В бросковую зону ты приходишь на целый час, ты можешь повысить свой уровень физической подготовки – есть тренажеры, опять же. Позанимался-размялся, пошел в зону, сделал 500 бросков: уже наметил себе мишень, укладываешь туда одну за другой – конечно, точность приходит благодаря мышечной памяти.
Это необходимая база, поэтому мы и решили открыть такие центры: бросковых зон у нас две – в разных частях Нижнего Новгорода. В нашем центре ледовой подготовки мы работаем над катанием, техникой, маневренностью. Задумываемся и над производством своих сложных тренажеров, но пока не знаю, насколько это выполнимо.
– Хоккейный центр – это прибыльная история?
– Основные суммы мне приносил и приносит магазин – опираюсь на него. Бросковые зоны я сначала использовал как увеличение прибыли для него же: люди приходят в магазин, хотят купить клюшку. Но непонятно, какие у нее свойства, как она гнется – у ведущих брендов все различается. И у нас клиент может зайти в соседнюю дверь, взять клюшку и проверить жесткость, удар, наклон: один-два раза бросил – и все, он уже почувствовал, принял решение, какая клюшка ему больше подходит. Со временем это, конечно, превратилось в самостоятельный проект.
К финансовой помощи бизнесменов прибегать не приходилось – не люблю находиться в долгах, стараюсь всю жизнь опираться только на себя. Пока не было такого, чтобы пришлось где-то просить или кредитоваться – все получается своими силами, стараюсь правильно разграничить бюджет.
Сколько обходится содержание центра? Цифры раскрывать не могу, будет неуместно. Речь не о десятках миллионов, но все-таки о миллионах.
– Пересекаетесь с нижегородским «Торпедо»? Как реагирует клуб на такие хоккейные центры?
– У нас нет как таковой спортшколы, чтобы с ними пересекаться. Мы исключительно коммерческая структура, которая направлена на индивидуальную подготовку хоккеистов. Да и кроме нижегородской школы есть ряд других команд при муниципальных физкультурно-оздоровительных комплексах, есть дворовые команды – к нам приходит разная аудитория, мы не опираемся на «торпедовскую» школу.
Зато могу сказать, что были случаи, когда на занимавшихся у нас парней обращали внимание в «Торпедо», а многим мы поспособствовали в переходе из дворового хоккея в профессиональный. Но все-таки мы на рынке чуть меньше года – не могу назвать сейчас это огромным потоком. Пока все точечно, но мы стремимся к тому, что такие люди будут появляться.
У нас, возможно, будут развиваться и другие проекты. Попробуем сейчас сделать дополнительные объекты и создать команду на базе одного из них. Есть идея собрать самых-самых маленьких, чей набор сейчас будет объявлен по всем школам России – это 2013-2014-й год рождения. Возможно, наберем себе какую-нибудь маленькую команду – и уже с ними начнем работать. Но, опять же, это все проекты и неизвестно, когда дойдут руки, когда все сложится – потому только снимаем мерки, все анализируем.
– Дальше планируете профессионально развиваться как тренер?
– Пока не могу сказать. Если честно, лично брать команду детей и с ними заниматься – не вижу смысла и большого интереса. Очень много времени уходит, очень много нервов – долго это все. Я ударился больше в коммерческие структуры подготовки хоккеистов. Кроме меня в штате еще 22 тренера, здесь можно выбирать народ. И я, допустим, себе сейчас беру уже потенциально одаренных ребят – смотрю по игровому опыту, характеру, работоспособности – и занимаюсь непосредственно с ними. Вкладываю в них все, что знаю, помогаю развиваться, договариваюсь с агентами о просмотрах, организовываю для них какие-то выездные турниры и прочее.
Я частично вытаскиваю ребят из нижегородского хоккея и стараюсь дать им по максимуму, что только могу.
– Так может теперь в агенты?
– Тоже сильно не задумывался. Но, возможно, когда-нибудь и к этому приду. На самом деле мне пока интереснее развивать тот бизнес, который сейчас веду, и освободить свое время, чтобы посвятить его младшему брату. Он 2003-го – у него выпускной год по детско-юношеской спортивной школе; мне хочется, чтобы он стал профессионалом. Сейчас я быстрей стараюсь все наладить, настроить, чтобы освободить время и заниматься с братом: тренироваться, смотреть его игры, анализировать вместе с ним.
Поэтому я не сосредоточен на профессиональной тренерской деятельности и прочем – пока есть возможность работать с братом, пока он не уехал в другие клубы, города, как это произошло со мной в 17 лет, хотелось бы успеть дать ему какую-то базу хоккейных знаний, хоккейных навыков.
– Как в 22 года закончить с хоккеем и прийти в заранее продуманный бизнес?
– Здесь могу сказать, что я не любитель гулянок, не любитель тратить деньги: начиная лет с 15 все, что ко мне приходило, я старался сохранять, вкладывать, оборачивать. Еще с юношества я научился перепродавать – такой «заядлый коммерс». Говорят, есть у меня жилка.
Возможно, таким образом мне хотелось просто освободиться от работы какой-либо – стабильной, постоянной, офисной. Да и не сильно нравилось сидеть на одном месте – неизвестно, что получилось бы с хоккеем в итоге. Меня в общем-то к такому родители готовили: «Непонятно, будешь ты хоккеистом или нет, поэтому должен учиться, должен понимать, что, к чему, для чего. Вдруг травма, вдруг придется закончить – неизвестно, как сложится жизнь. Ты останешься на улице и непонятно, что с тобой будет».
Поэтому я закончил 40-й лицей в Нижнем Новгороде – одно из престижнейших у нас образовательных учреждений. Потом поступил в Москву уже на юриста, сейчас закончил магистратуру, подал документы на Государственное и муниципальное управление. И дальше уже посмотрим. Родители готовили – и, в общем, подготовили.
Фото: Instagram/; VK/fhlnn, Александр Чурбанов
Спасибо
0