8 мин.

Меня возмутило интервью Транькова с Загитовой. Это не только фальшиво, но и вредно

В эфир Первого канала ворвалось интервью, которого ждали. Резонирующее свежестью (нет), актуальностью (нет) и злободневностью (нет). Поражающее остротой заданных вопросов и оригинальностью ответов (тем более нет). 

Интервью бывших фигуристов, а теперь журналиста (?) Максима Транькова и (кого?) Алины Загитовой – обо всем, кроме интересного. 

Елена Вайцеховская расхвалила эту беседу за «правильную тональность», а Дмитрий Кузнецов, иногда заглядывающий к нам в подкаст, нашел в нем Загитову как «девушку со своей философией». 

А меня это интервью покоробило. Потому что в нем сплелись пустота, самолюбование и лицемерие, а все причастные наверняка вышли из студии с ощущением, что все так и должно быть.

Не должно.

Если вы вдруг не видели, вот почти полная расшифровка 45-минутной беседы:

«Я завидная невеста? Не завидуйте». То самое интервью Загитовой на Первом канале

Интервью Транькова – извинение перед Загитовой

Максим не нашел, что спросить у Алины Загитовой в 2023-м, и интервью почти целиком звучит запоздавшим лет на пять. В моем топе свежести вопросов «Как ты попала именно к Тутберидзе?», «Что за ограничения есть у спортсменов?», «Узнают ли тебя в Ижевске на улицах?», «Обидно ли тебе от комментариев завистников в интернете?» и, конечно же, «Расскажи историю своей олимпийской медали».

При этом действительно неизвестные эпизоды – про родительский кредит и серьезное ДТП по пути на тренировку – проскальзывают мимо: коротко прозвучали, остались без деталей.

А что происходит у Загитовой и с Загитовой сейчас? Алина привычно рассказывает, как пробует все – но вообще непонятно, что конкретно. Что ей нравится больше, что получается лучше, что беспокоит? Алина снова делится мечтой связать жизнь с телевидением, но не говорит, в какой роли – потому что не знает, тоже ее слова.

Траньков, выслушав все это, заключает, что Алина живет яркой и насыщенной жизнью (видимо, на зависть завидующим завистникам). Но никому не становится яснее, что это за жизнь. Потому что автор интервью задает вопросы, которые могут быть уместны в разговоре со звездами советского кино, но не российского фигурного катания. Вряд ли ностальгия 20-летних теперь настолько востребована.

Навскидку, вот минимальный набор вопросов к Алине, которые витают в воздухе: • Почему ты официально так и не завершила карьеру, хотя не соревнуешься почти 4 года? Когда ждать объявления?

• Мечтая связать жизнь с работой на ТВ, как оцениваешь свой прогресс в роли ведущей? Мэтры профессии вроде Губерниева этот прогресс не видят.

• Разбиралась ли ты с возможными накрутками в собственных соцсетях? Есть много свидетельств и подтверждений.

• Как ты оказалась на семейном ужине ФХР «Мы вместе»?

• В Татарстане создают школу твоего имени. Как ты собираешься ей руководить, не имея профильного образования? Хотя в спорте это обязательное требование по закону.

Можно продолжать и продолжать: поездки по шоу с Навкой в Дубай, конфликты с журналистами (примеров хватает), учеба в двух вузах одновременно – в сочетании со всеми остальными активностями...

Удивляет даже не пустота этого разговора и погружение в детали Пхенчхана, отличия лопаты от тяпки. А то, что среди бывших фигуристов нашелся человек, способный в разговоре с Загитовой выглядеть слабее, чем она сама. И это человек, у которого давние и сложные отношения с Алиной. Вы же не забыли?

Почти пять лет назад Максим стал для аудитории Загитовой врагом: он прославился как радикальный фанат Медведевой и идеолог нарратива «все спортсмены в Пхенчхане болели за Женю». История давняя, но памятная:

Траньков одной фразой взбесил фанатов Загитовой. Только посмотрите, что ему пишут

Это интервью – будто извинение перед Алиной и ее фанатами, нелепая попытка сепарироваться от ее хейтеров. Вот, например, характерный фрагмент: 

– Ты никогда не чувствовала себя обиженной, может, от того количества фекалий, которые на тебя выливаются в интернете?

– Есть такие моменты, когда ты просто смеешься: пф, что за бред? Другой момент – непонимание, за что?

– Ты просто делаешь свою работу каждый день. И находится человек, недочеловек, который…

– Ну не недочеловек. Это обиженные на что-то люди, возможно. Возможно, чем-то недовольные в себе, какие-то комплексы. Возможно, визуально я не нравлюсь.

– Мне кажется, это очень философский разговор. Допустим, я могу тебе не нравиться, но ты не будешь мне в комментариях писать: Траньков, убейся, правильно?

– Ха-ха, нет. Почему, я же писала, ха-ха. Вы просто склейку сделайте. Мне в этом плане нравится Алексей Константинович Ягудин, который может себе позволить все – ответить на комментарии. <...> Подойдите ко мне спросите, и мы с вами поговорим, я открыта и общаюсь. Но почему-то такого пока не было.

– Потому что весь страх в штанах. Но Алексею Константиновичу Ягудину 42 года, он может отвечать диванным критикам. А когда ты маленькая девочка…

– Сейчас я не маленькая девочка.

– Но когда-то была. 

Умиляет попытка выдать себя в 2023-м за защитника «маленькой девочки Загитовой».

Ведь в 2018-м Траньков ударил по действующей фигуристке Загитовой, выдавая свое мнение за позицию всего спортивного сообщества.

Это сделал не человек в комментариях, даже не журналист, а авторитетный спортсмен. По сути, он проповедовал в тот момент дедовщину и объяснял 15-летней Алине, что она пока никто.

В этом интервью Траньков превратился из журналиста в лучшую подругу Загитовой

Прекрасен общий консенсус Транькова и Загитовой: чтобы вступать в диалоги с толпой, нужно быть 42-летним олимпийским чемпионом Алексеем Константиновичем Ягудиным.

Классификация обожателей и критиков Алины Загитовой тоже интересная: на людей и недолюдей. 

Впечатляет и фиксация Транькова на дерьмовой теме: с упоминанием «фекалий» и «страха в штанах». Максим будто играет в грязного реалиста – контркультурщика, стильного грубияна, обличающего порок. При этом заискивающе спрашивает у Алины: «Ты читаешь про себя в интернете завистливые комментарии, все время у тебя что-то не так?»

Когда мужчина-интервьюер начинает говорить женщине-героине, что ей все завидуют – он превращается из журналиста в ее лучшую подругу. А интервью – в модный формат «сеанс поднятия самооценки», где журналист работает не на аудиторию, а на героя. Обычно логика такого подхода в том, чтобы собеседник ощутил комфорт и раскрылся. Комфортно Алине наверняка стало – но на этом все.

Каждый, конечно, вправе делать контент в той тональности, которую считает нужной. Но привыкание спортсменов к таким «интервью» ни к чему хорошему не ведет. Они потом считают недостаточно комплиментарные вопросы исключительно хейтерством, а журналистов путают с обслугой, единственная цель которой – дать персонажу высказаться о детских травмах и взрослых мечтах.

Видимо, у касты олимпийских чемпионов так принято общаться: либо хорошо, либо никак.

Это интервью – фотокадр эпохи пустых и очень известных людей, гимн их самолюбованию

Разговор раздражает не только тоном Транькова и бессодержательностью Алины. Интервью – еще и кадр эпохи. Грустной, отчасти безнадежной, насмешливо-яркой. Эпохи симуляции, что все нормально.

В прошлом олимпийская чемпионка рассказывает в прошлом олимпийскому чемпиону о прошлом, с оборотами «как олимпийский чемпион олимпийскому чемпиону…» Они, конечно, скажут, что прошлых олимпийских чемпионов не бывает. Справедливо, но что дальше? Кто они сейчас?

Я вижу, как Алина бесконечно появляется на самых разных событиях в статусе приглашенной звезды. О ней уже сказано многое, ее начали косплеить другие звезды нашей фигурки: Трусова поет в клипе не своим голосом, Валиева появляется на мероприятии Всероссийского Общества «Знание», сошедшая с ума толпа устраивает давку в «Лужниках» на 100-летии московского спорта, куда пришли они все. 

Инфлюенсеры, блогеры, журналисты – кто угодно, но не актуальные герои фигурного катания.

Кстати, кто-то может объяснить страсть наших фигуристов к журналистике? При их надменности к медиа, с вечной позой «мы чемпионы, а вы кто?», с признаниями, как мучительно сложно открываться, и космической самооценкой, не позволяющей вести беседу наравне ни с кем, кроме друг друга.

С невосприимчивостью к любой критике, с агрессией и верой в разделение на людей и недолюдей. С патологической банальностью, которую они пытаются спрятать за популярность. Журналист Траньков, журналистка Медведева, журналистка Загитова, будущий блогер Коляда – такие же фэйки, как и их сегодняшняя звездность.

Они просто помещают свое лицо в кадр. Лицо, напоминающее о том, чем они больше не занимаются.

***

Диалог Транькова и Загитовой – разговор бывших фигуристов, которые обожают друг друга в кадре и борются с абстрактными хейтерами.

В духе времени они вполне имеют на это право – ведь кого показывают по Первому каналу, тот и прав. Поэтому, напоминая о том, что они когда-то сделали в эфире этого же канала, Траньков и Загитова шлют один месседж: или любите нас, или вы, скорее всего, недочеловек.

Тональность Транькова, может, и правильная для Загитовой, но неправильная для всех остальных. Она лишь подчеркнула фальшь обоих персонажей и формата в целом.

А единственным настоящим в этой цепочке остался тот самый недочеловек – абстрактный хейтер, ради которого придуривались Максим и Алина. В своем хейте он был хотя бы искренним.

Фото: t.me/rotenberg81РИА Новости/Алексей Филиппов, Владимир Песня, Александр Вильф; Instagram/azagitova