9 мин.

Возможно, самый талантливый ученик Тутберидзе: закончил из-за травмы, теперь тренирует и играет трэш-метал

Интервью с Адьяном Питкеевым.

В 2014-м он взял серебро юниорского ЧМ, обыграв Нэтана Чена – действующего двукратного чемпиона мира. Потом были бронза взрослого чемпионата России, второе место на московском этапе Гран-при и… больше ничего. Питкеева замучила травма спины: в марте 2016-го он ушел от Тутберидзе к Елене Водорезовой (Буяновой), но так и не вернулся на лед.

Адьяну всего 20 – уже не рассчитывая вылечить спину, он тренирует детей, играет на гитаре в двух группах и обстоятельно рассказывает о фигурном катании.

***

Сейчас в основном тренирую – не какую-то определенную группу, а в разных городах, проводим сборы: занимаемся с детьми 9-14 лет, по несколько человек или индивидуально. Чаще езжу по России, я занимаюсь прыжками, технической работой, ОФП, иногда просят и скольжение.

Последнее время работаем по двое – для прыжков и скольжения этого достаточно: а когда сборы серьезные, с большими группами – то у Сергея Добрина, с которым я давно сотрудничаю. Сначала я воспринимал эту работу как промежуточный этап – сейчас мне это очень нравится. И еще хочу попробовать заняться постановками программ: глобально этого не получилось, но какие-то вещи уже ставил – и все были очень-очень довольны.

У меня нет никаких лицензий, дипломов – но в 20 лет, наверное, их и не может быть, я только на третьем курсе.

• Я, насколько получалось, следил за чемпионатом мира. Очень порадовался за Нэтана Чена – где-то полгода назад я общался с другими тренерами насчет него: уже тогда сказал, что Чен – лучший в мире, и в Сайтаме этот вопрос решится очно между ним и Юдзуру. Конечно, не хочу принизить заслуги Юдзуру – определенно один из величайших в истории: еще не закончил, а уже вошел в этот список.

Но Чен мне более симпатичен – мы одного поколения, соревновались с ним. Это субъективно, но его катание мне ближе: прыжки, презентация – сложнейшая и насыщенная программа. И все время забывается: Чен – абсолютный интеллектуал, учится в очень престижном университете, готовится практически без тренера – по крайней мере, работал с Рафаэлем Арутюняном без очного контакта. Это не может не вызывать уважение.

Нэтан Чен – умнейший чемпион: тренируется по скайпу и учится в Йельском университете

Насколько помню, был еще японец Тацуки Мачида – тоже сильный, но закончил, выбрав учебу в сложном университете. В его случае учеба победила, а Чен пока справляется – ему низкий поклон за такое совмещение.

Не скажу, что наше мужское катание в кризисе. Есть интересные парни в юниорах – надеюсь, Даня Самсонов продолжит расти такими же темпами, хорошие ребята у Сергея Давыдова – перспектива точно есть. Да и сейчас – не глубокий кризис. У Саши Самарина сложный набор: я не знаю, кто может сделать каскад 4-лутц + 3-тулуп лучше него. Чен? Возможно. Но это не будет такой мощный красивый прыжок, с такого же огромного хода, как у Самарина. Просто нужно время – сразу не получится.

Мише Коляде надо набраться стабильности – не знаю, что с ним происходит. Если будет исполнять то, что заявлено, будет в элите – никаких вопросов. На самом деле не так много фигуристов исполняют то, что заявлено, так что я не вижу никакой катастрофы у нас.

Реклама 18+

Результаты девушек и парней нельзя сопоставлять – это совсем разные ситуации. Девочкам надо до пубертатного периода разучивать все сложные элементы. Если успеют, то им будет что сохранить. У парней нет такого, что они взрослеют, меняются и все теряют. Наоборот, они с годами только крепнут.

Посмотрите на того же Самарина: каким он был, когда ворвался в тройку на ЧР – в 18 лет. Вот возраст выхода на высокий уровень для парня – гораздо позже, чем у девочек. Сейчас ему 20, и пик впереди – скорее всего, в 23-24 года. В случае Сергея Воронова, например, пик наступил еще позже – ну это так, шутка.

Но смысл понятен: у парней нет необходимости успевать все в подростковом возрасте, шанс будет и потом – возможно, даже проще.

Четверные прыжки у фигуристок – тренд сезона. Пытаются даже 10-летние

• Сейчас есть стереотип, что женское катание сильно помолодело, стало почти детским. Но давайте посмотрим на возраст олимпийских чемпионок последних лет: за редкими исключениями, 15-17 лет.

Может, средний возраст на соревнованиях и был повыше – допустим. Но спортом обычно занимаются ради победы на Олимпиаде, так что не вижу ничего нового. Единственное: именно в России сейчас много талантливых девочек, которые идут в лучшие команды мира: к Тутберидзе, Давыдову и другим. Таланты у нас были всегда, просто появились и специалисты, и методы.

• У меня нормальное общение с Этери Георгиевной – не каждую неделю, но все в порядке. Все обсуждают ее работу, но мало кто о ней действительно что-то знает. Если коротко: нагрузки там ровно такие, чтобы побеждать на Олимпийских играх – в чем проблема? Результат есть – значит, все хорошо. Но когда есть успех, то есть и негатив к нему. Я не буду грубить, но негатив исходит о тех, кто занимается мало чем полезным.

Говорят, что в группе Тутберидзе либо становишься чемпионом, либо пропадаешь. Но давайте посмотрим на мировое фигурное катание: сколько было суперюниоров и очень талантливых людей? Сколько из них в итоге добились успехов. Так получилось, что многие именно из группы Тутберидзе выходят на высокий уровень в юниорском возрасте.

Три главных качества Этери Георгиевны: а) преданность делу – полная самоотдача, готовность работать целыми днями; б) требовательность – в итоге это передается на будущее, я по себе замечаю; в) умение создать хорошую атмосферу в тренировочном процессе.

Эту атмосферу часто называют стрессовой, но не надо путать: есть напряженная атмосфера, а есть атмосфера соперничества – совсем не одно и то же. Да, соревновательная атмосфера есть всегда, чувство конкуренции – это придает намного больше уверенности, когда ты соревнуешься. Напряжение – именно конфликтности – нет вообще.

Проблемы со спиной никуда не исчезли: когда занимаюсь с маленькими детьми, когда надо держать, нагибаться, что-то показывать – это примерно на час-два. Потом я уже просто не могу, нужно лежать. Прыгать я могу, но ничего круче, чем тройные.

Но это нормально абсолютно, в спорте от такого никто не застрахован.  Я думаю, мне от этих проблем уже не избавиться, я привык – ну болит и болит, хорошо, что могу двигаться. Я понимаю, что по врачам можно ходить бесконечно. Все, что мне может в теории помочь, стоит очень дорого – у меня таких денег нет. За последние годы потратил на все это столько, что хватит на хорошую иномарку – миллиона три рублей.

Несколько врачей говорили, что травма родовая, хроническая. Остальное множество врачей мне этого не говорило – диагноз есть, но это личное.

• Кто-то это связывает с результатом работы Тутберидзе. Не знаю. Если возвращаться к теме, кто стал чемпионом, а кто пропал, не докатал… Я, видимо, из тех, кто не докатал. Но таков отбор; раньше, естественно, было обидно, сейчас отношусь к этому спокойно. Я смотрю на всю ситуацию со стороны, анализирую, что происходило не только со мной, но и с фигурным катанием. Как по мне, абсолютно нормально, когда большие таланты элементарно не доехали, а кто-то доехал.

Прямо сейчас фигурное катание – крайне требовательное, особенно по части прыжков. Когда катался я, мы делали по прыжкам почти то же самое, что люди делали в 2002-м – когда я только начинал заниматься. По вращениям, дорожкам – да, у нас все было сложнее. Прыжки – если и были сложнее, то совсем немного.

Реклама 18+

• Насчет ухода от Тутберидзе не хотел бы говорить много. Хотел бы только поблагодарить ее, весь тренерский штаб ЦСКА и, конечно, Елену Германовну (Буянову) с ее командой за фанатичное отношение ко мне, к моей травме, за все знания, которые мне дали.

История Этери Тутберидзе – про то, каким должен быть спорт в России

• Уже 4-5 лет занимаюсь музыкой, играю на гитаре – это уже больше, чем просто забава. Иногда с группой даем концерты в московских клубах: «Мьюз» на Таганке, клуб «Алиби» – собирали человек 40-50. Примерно полгода назад потратился на оборудование для звукозаписи. На студии мы еще ничего не записывали – свободных средств на это нет, но кое-какие записи все равно есть.

Вообще, я в двух группах – у первой немного стагнация, вторую собрали несколько дней назад. В первой играем трэш-метал, во второй – мелодик-дэт-метал, и пытаемся ее смешать с классической музыкой. Кажется, что бредово, но если послушать, то можно уловить связь.

Все это – на втором плане по сравнению с тренерской работой. Но бывает, что целую неделю каждый день что-то сочиняю. Я почти самоучка, были занятия – и мне учитель сказал: задавай вопросы, потому что учить по программе уже нечему.

В прошлом году поработал комментатором на «Телеспорте», Юля Липницкая предложила. Не думаю, что у меня хорошо получилось: я был очень закрепощен, и это всегда так, когда пробую что-то впервые.

Я не знал, что нужно говорить. Я не умею говорить просто что-то, фоном – либо молчу, либо отвечаю на вопрос, задаю вопрос. Разговаривать фоном – не мое совсем. Больше мне не предлагали побыть комментатором, ну и хорошо.

Вообще, сейчас все комментаторы фигурного катания, у которых есть какой-то опыт, работают хорошо. Нет такого, чтобы кто-то отставал. Но я часто смотрю без звука – мне он ни к чему, и так все понятно. Но если бы вдруг фигурное катание стал комментировать Георгий Черданцев, я был бы в восторге. Очень интересно, как бы это звучало.

Фото: РИА Новости/Павел Лисицын, Владимир Песня, Михаил Мокрушин; Gettyimages.ru/Atsushi Tomura; VK/adyan_pitkeev