8 мин.

Стефан Ламбьель. Человек, живущий на скорости 200 км/ч

91

Оригинал интервью: http://www.absoluteskating.com/index.php?cat=interviews&id=2018lambiel

Автор: Reut Golinsky

Он живет на скорости 200 километров в час. Каждый раз – новые ученики, новые идеи, новая хореография, новые проекты, новые мечты. Всегда множество вопросов и так мало времени, чтобы их задать. В день официальных тренировок в Гренобле Стефан нашел несколько минут для этого разговора. За отведенное время мы не обсудили и половины волнующих меня тем, но интервью все же получилось (как всегда бывает с Ламбьелем) интересным и подробным.

Давай начнем с хореографии, которую ты поставил в этом сезоне. Кто первый – Коляда, Пападакис – Сизерон?

Миша приехал в Шампари в июле вместе со Станиславой Константиновой. Я поставил ему короткую программу и также поработал над произвольной. Со Станиславой мы трудились над обеими постановками. Она оставила «Анну Каренину» с прошлого сезона, но захотела улучшить ее, так что мы слегка поменяли хореосеквенцию. Над короткой тоже поработали, там такое испанское настроение, очень красиво. Мне действительно понравилось взаимодействовать со Станиславой: у нее внутри много огня, который хотелось перенести в ее программы. Для Миши я сам предложил Muse, потому что у него есть тот бунтарский дух, который я хотел бы показать, но в то же время Коляда очень организованный человек. Я планировал сделать программу, которая бы демонстрировала то, что Михаил может катать рок, и при этом быть точным в движениях, шагах. Работа доставила удовольствие нам обоим, но, к сожалению, я пока не видел живьем, как он выступает с этой короткой.

С Габи и Гийомом мы работали в Торонто. Повороты есть повороты, в фигурном катании ты не можешь изобрести их заново, но зато в твоих силах найти способ изменить стиль движений, и мы старались развивать именно это направление. Конечно, в начавшемся олимпийском цикле нельзя ехать только на старом багаже, нужно что-то новое. И я думаю, что для них было смелым и интересным шагом работать со мной и Кристофером Дином – мы действительно постарались утолить их жажду новых стилей.

Говоря «мы» ты имеешь в виду только себя и Дина, или пару тоже?

Пару тоже. Всегда здорово работать с дуэтом, потому что в нем есть мужчина и женщина, и ты можешь понять, как вещи, которые ты предлагаешь, отражаются в их сознании. Я привношу нечто, что один поймет так, другой – иначе, а потом все это причудливым образом сочетается в паре. Это интересно, это нельзя испытать в одиночном катании, потому что там ты катаешься сам с собой.

Музыка Rachael Yamagata – твой выбор?

Нет, это выбор Пападакис и Сизерона. Несколько композиций им рекомендовал я, что-то советовали тренеры, у Габриэллы и Гийома были собственные предложения… В конце концов, у них осталось два варианта: один от их команды, один свой, и они остановились на собственном выборе. Я думаю, что это хорошо. Лучше всего всегда выбирать музыку, которая созвучна твоим чувствам.

Хочу спросить тебя еще об одной программе. Правда, что ты поставил Нобунари Ода произвольную, которую он катал на Japan Open?

Да! Это мы ее сделали, и я был очень рад тому, как Ода ее представил. Мне понравилось то, как он вел себя на льду, как он хотел разделить со зрителями свою страсть к фигурному катанию. Он просто отпустил себя и наслаждался моментом. Я ожидал этого с того момента, как мы начали работать над постановкой. Нобунари сам нашел музыку, сам нарезал ее. Я дал ему напутствие: «Просто проводи хорошо время на льду, потому что это твой выбор, твоя программа». Я работаю с Одой уже три года, и это всегда здорово. Ода – фигурист моего поколения. Классно видеть, что он хочет кататься, улучшаться, держать себя в форме.

Это была одноразовая акция? Ода будет катать программу снова?

Я не знаю, будет ли Нобунари катать ее еще раз, но надеюсь на это, потому что программа отличная.

Расскажи побольше о показательном Сатоко под Цирк дю Солей.

Сатоко очень улучшилась в этом году. Оказавшись травмированной прошлым летом, она была вынуждена сражаться и физически, и психологически, чтобы попасть на Олимпиаду. Я думаю, это был очень сложный период для нее, и я почувствовал, как в ней появились и жизненная, и спортивная мудрость. Теперь Сатоко может показывать на льду более взрослую версию самой себя. В каждый из перерывов на шоу “Fantasy on Ice” мы с ней слушали разную музыку. Это было забавно: несмотря на то, что Мияхара немного застенчивая девушка, по ней всегда чувствуется, хочет она подо что-то кататься или нет. Я видел по ее реакции, производит ли музыка на нее впечатление. Когда я включил этот кусочек из «Цирка дю Солей», я понял, что это будет вызов для Сатоко, но при этом ощутил, что она определилась с выбором.

Это новый образ для Сатоко…

Да, что-то вроде феи, которая превращается в сексуальную игривую девушку. Сатоко сказала мне, что она хотела что-то лирическое, но в то же время с перчинкой. Поэтому я и подал ей идею этой трансформации из красивой лирической героини в нечто более дерзкое, острое… Я захотел показать то, что Сатоко хороша в плавных медленных движениях и в то же время может показать внутренний огонь в прокатах. В Мияхаре больше пикантности, чем мы от нее ожидаем. Она приехала в Швейцарию в августе – тогда мы и начали работать над постановкой. Было здорово наблюдать, как она постепенно выкатывает программу, добавляет в нее что-то от себя. Как хореографу мне всегда приятно замечать, что за короткий период твоей работы со спортсменом программа наполняется чем-то личным. Сатоко из тех фигуристок, относительно которых ты уверен: она действительно вложит душу в образ, который показывает на льду.

Чью еще хореографию тебе бы хотелось обсудить? Твоих учеников? Коширо Шимада, например, единственный твой фигурист, если я не ошибаюсь, чьи обе программы поставлены тобой.

На самом деле, причина, по которой я поставил обе его программы, заключается в том, что он был не готов участвовать в прошлогоднем национальном чемпионате, и нам нужно было чем-то занимать оставшуюся часть сезона. Я чувствовал, что мой ученик все еще борется с последствиями травмы, и в то же время для него было огромным разочарованием не соревноваться. Исходя из этого, я спросил Шимаду, согласен ли он пораньше начать подготовку к следующему сезону.

Ты ожидал, что он отберется в Финал юниорской серии Гран-при?

Когда Шимада поехал на свой первый этап Гран-при, я увидел, как мой ученик расцветает. Я не ожидал того, что он отберется в финал, но хотел заметить именно такую перемену в нем. Это можно сравнить с распускающимся цветком. Не было ничего – а потом появилось. Раньше страх был в нем слишком силен или, может быть, не хватало каких-то качеств – а теперь у Шимады появилось все, чтобы расцветать. Здорово, когда такое происходит с твоими учениками.

Если уж мы начали говорить об учениках, расскажи, как идут дела в твоей школе?

У меня есть мои ученики, я тренирую, я катаюсь сам, я езжу на соревнования… Так и проходят дни.

Недавно в одном швейцарском журнале была статья, в которой ты заявил, что у тебя сейчас 10 учеников. С начала сезона у тебя появились Матильда Алготссон и Люк Дигби. Кто еще?

У меня были еще мои швейцарские ученики: Ноа и Ноэми, но они ушли. Есть Céline Sonzogni, Fabienne Dirbach, Oxana Vouillamoz, Anne Guan. Анна выросла в нашей группе, у Оксаны две тренировочные базы. У нас также есть группа для начинающих. Десять – это примерное количество, на самом деле, студентов больше. Каждый день у нас на льду три группы – A, B, C – и дважды в неделю приходят новички.

Что случилось с Ноа и Ноэми? Они сейчас в Торонто?

На Volvo Cup в Риге их мама сказала мне, что они решили вернуться к Петеру Грюттеру, но точно я не знаю, где они сейчас. Это были мои первые ученики, я взял Ноа, когда ему было восемь лет. Мне немного грустно не видеть их на своем льду, но это жизнь.

Когда Лозанна выиграла право провести Юношеские Олимпийские Игры 2020 года, я представила, как Ноа соревнуется на домашней Олимпиаде, а ты стоишь у бортика.

За бортом будет стоять кто-то другой. Я просто желаю этим ребятам всего наилучшего. Я сделал свою часть работы, но я никого не держу. Я надеюсь на то, что они добьются максимума.

Ты раньше говорил, что Сатоко приехала в августе не одна, а практически с целой группой Мии Хамада (тренер Мияхары и Кихиры – прим. пер.). Летом к тебе приезжали и другие команды.

Да, были, например, группы из Италии, из Швеции. Миша со Станиславой. Приезжала большая корейская делегация... кажется, в апреле или мае. Мы многое успели, у меня было восемь тренировочных лагерей с апреля по август. Или даже больше. Потом приехала тренер Сатоко. Всегда здорово принимать гостей. В данный момент я помогаю Эмми Пелтонен из Финляндии, она и раньше бывала в моей школе.

Можешь ли ты сказать, что это реализация твоего видения тренерства? Группы со всего мира приезжают кататься в твою школу.

Мое видение – это быть на льду, я люблю там находиться, а больше всего мне нравится работать с детьми. Я обожаю ставить технику, помогать развиваться, преодолевать страхи, потому что любой фигурист всегда боится неудач. И когда в какой-то момент страх уступает решимости, ты испытываешь удивительные ощущения. Мне нравится тренировочный процесс, работать с разными личностями: все делают упражнения по-своему. Я направляю своих учеников, но не прохожу путь вместо них. Я тот, кто подсказывает, освещает дорогу, а они уже сами решают, с какой скоростью по ней идти.

Когда Стефан стоит у борта, его энтузиазм настолько притягателен и заразителен, что даже операторы уже привыкли направлять на Ламбьеля отдельную камеру, пока его ученики находятся на льду. Эта тренерская реакция всегда трогательна, возможно, потому что она подобна его катанию: очень искренняя и настоящая. И на льду, и за бортиком Стефан отдает всего себя.

logoГийом Сизерон
logoНобунари Ода
logoСтефан Ламбьель
logoСатоко Мияхара
logoГабриэла Пападакис
logoМихаил Коляда