«Сарсания совершил революцию в нашем футболе». Форвард, игравший за 15 клубов из 9 стран
Денис Романцов поговорил с Вальдасом Тракисом
Двадцать лет назад случилось непостижимое: юношеская сборная Литвы пробилась на чемпионат Европы – в восьмерку лучших на континенте. Первый литовский гол на турнире 190-сантиметровый нападающий Вальдас Тракис забил вратарю сборной Германии Тимо Хильдебранду, чьими партнерами тогда были Себастьян Дайслер, Фабиан Эрнст и Себастьян Кель. Тракис сравнял счет на 53-й минуте, но оставшегося времени немцам хватило, чтобы забить еще шесть мячей.
– Мне больше запомнилась игра с Испанией, где нам противостояли Хави, Херард Лопес (выходил в финал ЛЧ с «Валенсией») и Пабло Орбаис, игравший потом во взрослой сборной Испании и «Рубине», – говорит Тракис. – Мы вели в счете до последних минут, победа выводила нас на юниорский чемпионат мира, но мальтийский судья начудил – показал вторую желтую карточку нашему нападающему Робертасу Пошкусу за то, что тот подошел к скамейке и попил воды. После это мы пропустили два мяча. Наверно, испанцев больше хотели видеть на чемпионате мира. В итоге в следующем году они его и выиграли.
Тот чемпионат Европы в основном памятен негативом. Никаких сборов и целенаправленной подготовки в Литве не было: мы собрались, три дня потренировались и вышли играть. А потом, после игры с Португалией, Литовская федерация футбола наказала меня за то, что поменялся майкам с Симау Сабросой.
– Как наказали?
– Меня оштрафовали и не выпустили на следующую игру. Президент Федерации очень сильно обиделся на то, что я отдал португальцу свою майку.
– Вам тогда было девятнадцать, но вы уже успели поездить по Европе. Как так вышло?
– Когда я играл за юношескую сборную Литвы, мы прибили Россию – победили 4:3, и я забил три мяча. После этого подошел Константин Сарсания и предложил сотрудничество. В декабре 1997-го я поехал в «Рому», которую тренировал Зденек Земан. Я был восемнадцатилетним нападающим из Литвы, но меня встретили в аэропорту, одели с ног до головы и я месяц тренировался со звездами: Тотти, Пауло Сержио, Дельвеккьо, Алдаир, а освоиться мне помогал Омари Тетрадзе – он переводил мне с итальянского, подсказывал, как ориентироваться в Риме.
До сих помню, что на открытые тренировки приходило несколько тысяч фанатов. Сначала я попал на тренировку, которая проходила после выходного, то есть по идее считалась втягивающей, восстановительной. Но с непривычки у Земана было безумно тяжело – мы очень много бегали и прыгали через барьеры.
– Но было же и что-то хорошее?
– Конечно. Меня не во всех даже литовских командах принимали так тепло, как в «Роме». В мой первый день в Италии я сидел в раздевалке, еще никого не знал, но ко мне подошел директор клуба, знавший, что я говорю по-французски, и познакомил меня с Венсаном Кандела, который через полгода стал чемпионом мира.
– Почему вы уехали из «Ромы»?
– Я сыграл двусторонку, и мне сказали, что для основы я сыроват, но могу остаться и играть в примавере (молодежной команде). Но появился вариант в «Харельбеке», где меня видели в обойме первой команды, так что в начале 1998-го я поехал в Бельгию, где моим конкурентом был, например, Майк Ориги, отец Дивока Ориги из «Ливерпуля». К восемнадцати годам я, кроме французского, чуть-чуть знал и английский, так что мне было легко общаться с тренером и не приходилось просить кого-то о переводе. А вот с игрой было труднее – чаще я играл и забивал за дубль, а в основе выходил редко. «Харельбеке» не стал меня выкупать и через год я оказался в России.
– А это как получилось?
– Я хорошо выступил на Кубке Содружества, меня приглашали в несколько московских клубов, например, «Динамо», но владелец «Каунаса» Владимир Романов сотрудничал по бизнесу с Владимиром Алешиным, президентом «Торпедо», и я оказался именно в этом клубе.
– Вас заставили?
– Странная история. С «Динамо» я успел даже контракт подписать в кабинете Николая Толстых. Команду «Каунас» тогда на время взял у Романова Шабтай Калманович. Он переименовал ее в «Жальгирис», в 1999 году мы стали чемпионами Литвы. Калманович договорился о моем трансфере в «Динамо», но потом он не выполнил каких-то договоренностей и «Каунас» вернулся Романову, которому было выгоднее, чтобы я оказался у Алешина. В итоге мне сказали: «Или «Торпедо» – или едешь домой». Не знаю, что стало с моим контрактом с «Динамо» – скорее всего, его просто разорвали.
Несколько месяцев назад тренер Александр Пискарев, работавший в Литве, рассказывал мне о Романове: «Он же таксистом был, а во время перестройки стал миллионером. Потом оказалось, что Романов в международном розыске. Он поэзией занимался. Я пришел как-то к нему, а он с каким-то старичком обсуждает свои стихи. В кабинете у него висела картина во всю стену. «Ходоки у Ленина». Только вместо ходока – Романов, грозящий Ленину пальцем. Еще он владел «Хартсом» и белорусским МТЗ-Рипо. Нанял Бышовца наблюдателем за тремя командами. Анатолия Федоровича называли «летучим голландцем» – наговорил по телефону на шесть тысяч евро».
– В конце девяностых Владимир Романов еще не так плотно занимался футболом, – продолжает Тракис. – Был просто хозяином команды, и с игроками общался, только когда приходила пора продлевать контракт. Это потом Романов увлекся игрой настолько, что начал давать установки на матчи и собирался выходить на поле в составе «Каунаса» против «Сампдории». Позже Романов стал скупать команды – в Беларуси, Шотландии, несколько команд в Литве. Даже «Ливерпуль» хотел купить. У него появилось много советников, колдуны вокруг него ходили: подсказывали, кого купить, кого убрать. Эти советники ему все и испортили. Доходило же до того, что в «Хартсе» он присылал тренеру состав на матч: если не выставишь этих игроков, можешь без работы остаться.
– С чего началась ваша карьера в России?
– В Москве я сначала жил с Костей Зыряновым – мы одновременно пришли в «Торпедо», так что нас поселили в лужниковской гостинице, а потом мне предоставили квартиру. В «Торпедо» я удачно начал, в первой же игре забил нижегородскому «Локомотиву», мы ярко играли, (помните, как красиво взаимодействовали Кормильцев, Семшов, Вязьмикин?), заняли третье место, Алешин стремился в Лигу чемпионов (всей командой ходили на игры «Спартака» с «Арсеналом», «Байером», «Спортингом», и Алешин мечтал увидеть в этом же турнире «Торпедо»), но в конце контракта я ушел. Сделал ошибку. Не знаю, что взбрело мне в голову.
– Что подтолкнуло?
– У меня случились большие несчастья. Когда я жил в Москве, погиб мой брат, а через десять месяцев – отец. И тот, и другой – в автокатастрофах. Психологически меня это очень сильно подавило. Маме одной в Литве было очень тяжело, так что я вернулся на родину и провел там без футбола примерно полгода. За месяц до потери отца я перешел в «Химки» и порвал переднюю связку колена – короче, навалилось одно на другое.
– Как вы оказались в «Химках»?
– Анатолий Бышовец, работавший в клубе, позвал меня перед подписанием домой. Он жил в Новогорске. Сели с ним в беседке, он рассказал, как ценит литовцев, вспомнил, как работал с Нарбековасом в олимпийской сборной, выигравшей золото в 1988-м – в общем, убедил меня. На время аренды «Химки» взяли на себя мою торпедовскую зарплату, но мне все испортила травма колена. За выполнение задачи – сохранение места в первой лиге – мне полагался бонус, но я от него отказался – сыграл-то всего одну игру.
– Как вы получили ту травму?
– На тренировке. Пошел в стык с сербским защитником Миодрагом Йовановичем, с которым – что самое смешное – жил в одном номере. Упали. Он приземлился на мое колено, и я надорвал переднюю связку и мениск. Я старался закачивать ногу, даже сыграл один тайм против «Волгаря» и мы победили 1:0, но колено опухло, я уже не мог выходить на поле и улетел на операцию. Поначалу, казалось, что все очень серьезно, потому что в Москве, в ЦИТО мне поставили неправильный диагноз – сказали, что кресты порваны полностью, но в итоге все оказалось не так страшно.
– Почему из России вы уехали именно в Исландию?
– Мой контракт с «Торпедо» хоть и закончился, но перейти в другую российскую команду бесплатно я не мог – тогда еще действовала система трансферных коэффициентов, и я за меня все равно пришлось бы платить компенсацию. «Химки» не договорились с «Торпедо» по деньгам, и я уехал туда, куда мог перейти бесплатно – в Хабнарфьордюр.
Это портовый город, в десяти километрах от Рейкьявика. Там белые ночи, как в Петербурге, прямо с берега можно увидеть живого кита. Там традиция – выйти в море, убить кита и потом делить его. Я там выступал просто зрителем, сам кита не ел – все-таки это не очень привычная для меня еда.
– Каким вам показался исландский чемпионат после России?
– Там был еще полупрофессиональный уровень, но уже тогда, в начале нулевых, в Рейкьявике построили четыре манежа, постелили много полей, исландских тренеров начали отправлять на обучение в Англию, Испанию, Германию, а с мастер-классами к исландским детям приезжали звезды – например, Эйдур Гудьонсен. Исландцы тогда здорово вложились в развитие футбола, в итоге через десять лет классно заиграла не только взрослая сборная, но и молодежные. Кстати, выступавший со мной в одной команде Эмиль Хадльвредссон через несколько лет был куплен «Тоттенхэмом», а последние десять лет играет в серии А.
Тренировал нас Сигурдур Йонссон, один из лучших футболистов Исландии всех времен, игравший в лондонском «Арсенале» и «Шеффилде». Мы недурно выступили в Кубке Интертото, я забил македонской «Цементарнице» и «Вильярреалу». Короче, почувствовал, что после стольких несчастий вернулся в футбол.
– Тогда, летом 2002-го, вы должны были играть в серии А.
– Да. После игры с «Вильярреалом» я подписал в Испании предварительный контракт с «Перуджей». Оставалось только пройти медосмотр. Но тогда же шел чемпионат мира, где итальянцы проиграли в плей-офф Южной Корее. После этого в серии А поменяли правила: разрешили подписывать не больше одного игрока в год не из Евросоюза. А «Перуджа» к тому моменту уже купила бразильского защитника Тиаго Кальвано, так что для меня места не оставалось и мой контракт разорвали.
– Обидно.
– А то. В Литве о моем трансфере в «Перуджу» уже объявили в теленовостях, написали в газетах, и когда я ходил по улицам (я возвращался домой, чтобы поменять паспорт, и вылететь в Италию на медосмотр) мне приходилось объяснять друзьям, что случилось: они-то были уверены, что я уже игрок серии А, одноклубник Микколи и Гроссо. В итоге я поехал в немецкий «Гройтер Фюрт».
– Как вас там встретили?
– Передо мной поставили ряд рюмок текилы, и их сразу надо было выпить. Бам-бам-бам. Так меня приписали к команде. Там терпимо относились к алкоголю – разрешали выпивать в автобусах после игр. А президент «Гройтер Фюрта» Хельмут Хак (он разбогател на продаже травяного чая) после матчей приглашал игроков в свой офис, где предлагал выпить пива и обсудить с ним игру.
Президент «Гройтер Фюрта» Хельмут Хак
– С какими проблемами столкнулись в «Гройтер Фюрте»?
– Там было много молодых талантов (например, Хайко Вестерманн, игравший потом в сборной, или Кристиан Айглер, много забивавший в бундеслиге), но поначалу они не разговаривали со мной по-английски (пока я привыкал к новой стране, мне помогал Зоран Мамич, брат хозяина загребского «Динамо»). Тренер был очень жесток, поставил мне условие – выучить немецкий за два месяца. Дали мне учителя, я выучил язык, а потом понял, что половина команда знает английский, но не говорили на нем со мной, потому что тренер не разрешал. Причем его вскоре уволили. И вообще – за полгода в «Гройтер Фюрте» трижды сменили тренера.
У одного я играл, у второго сидел на трибуне, у третьего снова играл, а четвертый предложил мне искать новый клуб. Меня переманил «Оснабрюк». «Оснабрюк» долго боролся за то, чтобы выйти во вторую лигу, добился этого и поменял тренера, позвал более звездного, Франка Пагельсдофра. Тот поменял команду, появилось много недовольных, особенно среди старичков, которые остались, но не играли. Пару – тройку игр проиграли, и посыпались, никто уже не боролся. Вылетели.
– И вы вернулись в Россию.
– В Германии моим агентом стал Николай Шпилевский, помогавший Александру Глебу. Шпилевский устроил меня в «Кубань», но оттуда почему-то ушли хорошие игроки, Володя Бесчастных, Андрей Соломатин и Евгений Варламов, несколько раз сменились тренеры, и снова моя команда вылетела – второй раз за полгода. Пришел чешский тренер Йожеф Хованец и за неделю до старта нового чемпионата устроил собрание: легионеров слишком много, в первой лиге жесткой лимит. «Если хочешь, останься, но играть не будешь. Будешь просто сидеть», – предложили мне. Хорват Вука остался, играл в первенстве края, но меня это не устраивало. Я потерял в деньгах, но уехал из Краснодара, хотя мне жилось там уютней, чем в Германии – тепло, море рядом, игроки общались друг с другом за пределами поля, а не разбегались после тренировок.
– В «Орле» вы встретили колоритного тренера Анатолия Шелеста.
– К моему приходу он был уже помягче, а раньше, как мне рассказывали, вырубал свет на базе и отбирал у игроков компьютеры. Но и при мне было тяжело: Шелест запирал нас на базе на шесть дней. Один плюс – квартиру не надо было снимать, потому что все время сидели на карантине. В «Орел» в одно время со мной пришли спартачи – Бесчастных, Мор, Букиевский, мы сильно выступили во втором круге, поднялись с четырнадцатого места на восьмое, ушли в отпуск, вернулись и услышали: «Ребята, денег не будет. Всё».
– Какие еще расстройства пережили в «Орле»?
– В Челябинске нас просто внаглую убили. Счет был 1:1, челябинский «Спартак» ничего не мог сделать и на последней минуте судья Мацюра из ничего придумал пенальти. Тот судья потом летел с нами в самолете. За игру он получил не то двойку, не то единицу, но ему было наплевать. Скажу вам, это очень сильно угнетает: летаешь, играешь, стараешься, убиваешься, ломаешься, тратишь здоровье, а у тебя отбирают победу и премиальные.
Когда в «Орле» кончлись деньги, я вернулся в Литву – у Владимира Романова было столько клубов, что можно было выбирать, за какой играть. Я заиграл в «Атлантасе», забивал, вернулся в сборную, мы обыграли Польшу с Дудеком и другими звездами – никто этого не ожидал. Я отдал голевую передачу, матч показывали по «Евроспорту», и про меня снова вспомнили, появились предложения из-за рубежа. Лучшие условия предложил бакинский «Интер».
– Как вам жилось в Азербайджане?
– Баку – комфортный современный город, было, где провести вечер – со мной в команде была легенда украинского футбола Сергей Коновалов, он был лучшим певцом караоке в Баку (его даже приглашали выступать на корпоративы). А вот в провинции, как рассказывали знакомые ребята, было труднее. Украинские игроки из «Симурга» (Загатала) жаловались: «Сидим в горах в четырех стенах, выйдешь на улицу в шортах – на тебя пальцем показывают». Вскоре в «Интер» перешел защитник Никола Йолович из «Торпедо». Подписал сумасшедший контракт и после первых игр поразился: «Мы получаем огромные деньги, а играем на школьных полях – кочки, травы нет. Как такое возможно?» Видимо, в Азербайджане перегнули палку с финансированием (приезжали даже такие звезды, как Белькевич и Мпенза). Может, кризис повлиял. Но факт в том, что сейчас в их чемпионате осталось только восемь команд.
– Из «Интера» вы ушли в литовский «Экранас».
– Мы выиграли чемпионат, я стал лучшим бомбардиром. Мне было тридцать лет, уезжать из Литвы я уже и не думал, но тренер нашей сборной Жозе Коусейру вернул меня в сборную, и после этого я уехал в греческий «Пансерраикос», который возглавлял отличный аргентинский тренер Анхель Хойос: в юности он играл за дубль «Реала», в нулевые пять лет тренировал юношескую команду «Барселоны», а недавно выиграл чемпионат Чили с «Универсидадом». Вместо Хойоса пришел Драган Кокотович, который набрал в команду сербов, так что мне снова пришлось переезжать. В Шотландию. Потом я вернулся в Грецию, но уже в другую команду, «Эпаноми». Мой агент дружил с их президентом и просил помочь им закрепиться во второй лиге. Хороший городок у моря, можно было совмещать футбол с отдыхом.
– Два года Жозе Коусейру в сборной Литвы. Как это было?
– Это лучший тренер в истории нашей сборной. Хороший тактик, нашел некоторых футболистам новые позиции и они заиграли сильнее. С Коусейру мы победили в отборе на ЧМ-2010 Австрию, Румынию и Сербию, его до сих пор вспоминают с теплотой. Зарплату ему платил Владимир Романов. Но потом Романов отошел от футбола, увлекся баскетболом, и с Коусейру не продлили контракт – ему стало нечем платить.
– В Шотландии обалдели, когда вы перешли не в «Хартс», где играло до тринадцати литовцев, а к их главным соперникам – «Хиберниану».
– Фанаты писали, что я засланный казачок, пришел разваливать «Хиберниан». Перед моим приходом «Хибс» проиграли в еврокубках «Марибору» и продали «Селтику» своего лучшего нападающего Энтони Стоукса. Им нужен был форвард, и они выбрали меня. «Хиберниан» – очень популярный клуб: болельщики покупают четырнадцать тысяч абонементов. Из-за того, что трибуны близко к полю играешь каждый матч будто внутри вулкана. Новая тренировочная база – уровня Каррингтона «Манчестер Юнайтед» (в Литве вряд ли у кого-то когда-нибудь такая будет).
Брал меня тренер Джон Хьюз. Перед паузой на матчи сборных он сказал: «Сейчас хорошо потренируешься и будешь играть». Через несколько дней Хьюза уволили, и назначили Колина Калдервуда. Мне, как всегда, повезло, хе-хе.
– Но вы играли и при новом тренере.
– Да. «Хибс» проиграли дерби «Хартсу», легенда клуба Дерек Риордан получил красную, другой форвард поломался, а следующая игра – с «Рейнджерс» в Глазго. Калдервуд поставил меня, и мы выиграли 3:0. В том матче я столкнулся с боснийским защитником «Рейнджерс» Сашей Папацем. Мы стукнулись головами, причем больше он меня бил, чем я его, но рассечение было именно у Саши – его сразу увезли в больницу. Наши фанаты посвятили той истории кричалку: «Тракис разбил башку Папацу». Им понравилось, что моя голова оказалась крепче.
Через несколько дней я отдал голевую передачу Риордану в матче с «Мазервелом». Но в той игре я надорвал мышцу, пропустил месяц, а в январе Калдервуд купил двоих нападающих – например, португальца Рикарду Ваз Те, игравшего потом в «Вест Хэме».
– В Эдинбурге в честь перехода вам тоже предложили что-нибудь выпить?
– Нет, спеть песню, а потом, в канун Рождества, мы тянули жребий, кому в какой костюм наряжаться. Мне достался Телепузик. Причем костюм надо было искать самому. Мы переоделись и поехали всей командой – двадцать человек – на два дня в Ньюкасл, гуляли по городу, выпивали в барах (тренер разрешил), заглядывали в стрип-клубы. Но нам было проще, нас никто не узнавал, а вот футболисты «Рейнджерс» и «Селтика», которые побогаче, улетали на день в Испанию, чтоб расслабиться.
Впрочем, некоторые из наших игроков были так накрашены, что их бы и родственники не узнали. Нашему вратарю, воспитаннику «Арсенала» Грэму Стаку по жребию достался образ 50 cent. Грэм сам белый, но ему пришлось все тело вымазать черным – и лицо, и руки. Он надел широкие джинсы, обвешался золотыми цепями. Выглядел шикарно.
– И как после таких каникул возвращаться к тренировкам?
– Да выпивали-то в меру. Кто-то пил пиво, кто-то вообще не пил. В «Хибс» был один парень, центральный хавбек Джон Ранкин – он и без алкоголя дурачился так, что всем было весело. Прятал чужие ботинки в раздевалке, бросал джинсы в ванну со льдом, обмазывал клеем ручку шкафчика.
– Нравилось вам в Эдинбурге?
– Да, очень красивый город: особенно Королевская миля – средневековые улочки с замками, дворцами, соборами. Почти на каждую мою игру в «Хибс» приезжали друзья из Клайпеды. Тогда появилась бюджетная авиакомпания Ryanair, и друзьям дешевле было прилететь в Шотландию и сходить на футбол, чем добираться до Вильнюса и тусить в ночных клубах. А когда они уезжали, я проводил свободное время с двумя литовцами, игравшими за «Хартс» – Жалюкасом и Новикасом.
– На вас не сказывалось противостояние фанатов «Хартса» и «Хиберниана»?
– Да, там можно так нарваться, что все закончится плохо. Эдгарасу Янкаускасу, игравшему за «Хартс», болельщики измазали машину. Я же спокойно гулял по городу и ходил в кино с тем же Жалюкасом, который был капитаном «Хартса». Правда, в интернете фанаты писали, что не понимают, как мы можем дружить.
– Вернувшись в Литву, вы несколько лет работали с Константином Сарсанией.
– Он здорово повлиял на мою жизнь. Когда он возглавил «Атлантас», я еще играл, но пора уже было заканчивать, и Сергеич сделал меня спортивным директором. С годами люди в Литве поймут, что потеряли в лице Сарсании – он совершил революцию в нашем футболе. Все думали, что он навезет игроков из России, но он собрал молодых литовцев, не боялся ставить даже 16-17-летних пацанов, раскрыл много игроков и сразу занял второе место, мы могли даже чемпионство зацепить. На наши игры приезжали скауты «Тоттенхэма», «Лилля», «Ренна», «Сент-Этьена», «Монако». Многие клубы в Литве пошли по пути «Атлантаса» – раньше никто не додумывался ставить на своих юных футболистов.
– Те скауты приезжали не просто так?
– Нет, конечно. Вратарь Эдвинас Гертмонас уехал в «Ренн» и недавно подписал новый контракт. Вратаря Марюса Адамониса взяли в «Лацио» (сейчас отдали в аренду «Салернитане»), а раньше он был в английском «Борнмуте». Полузащитник Довидас Виркшас в «Сент-Этьене», защитник Ричардас Швейкаускас ездил в «Лилль». Им по двадцать лет, и все они в юном возрасте заиграли у Сарсании и только благодаря ему уехали в сильные чемпионаты. По литовским меркам «Атлантас» неплохо заработал на их трансферах. При Сарсании клуб сам себя содержал (деньги от Лиги Европы плюс трансферные доходы плюс спонсоры), хотя казалось, что в Литве, да и вообще в Восточной Европе, это нереально.
– Андрей Панюков тоже уезжал из «Атлантаса» во Францию, но сейчас вернулся к Сарсании.
– Когда Панюков приехал в Литву из «Балтики», я подумал, что он точно попадет в сборную Россию. Если он сильно захочет, он сыграет на чемпионат мира-2018, но пока он выступает неровно. В Европе, где он провел несколько лет, нужно работать более профессионально: там многие футболисты по собственной инициативе приезжают за час до тренировки и разминаются в тренажерном зале. Андрей еще молодой, может в родной стране ему будет попроще и он раскроется. Потенциально он очень силен – я таких мало видел.
– Год назад «Тосно» не смог договориться с «Зенитом» о компенсации за его воспитанников Киреенко и Богаева, и эти двое оказались у вас.
– Один агент из России предложил мне хороших игроков, и я их взял. Мы вышли в полуфинал Кубка, я думал, что мы за что-то зацепимся, но через два месяца тот же агент взял и увез этих игроков. Они оказались в «Тосно». Было видно, что для Литвы они слишком сильны.
– Что за команду вы тренируете после ухода из «Атлантаса»?
– «Паланга» (я один из учредителей этого клуба). Сейчас мы лидируем в первой литовской лиге. К сожалению, несколько дней назад нас обокрали. Унесли из раздевалки пять телефонов. Виноват сторож – не вовремя решил проветрить раздевалку. Вора уже нашли. Он не местный, но в радиусе тридцати километров совершил уже десять ограблений. Игроки после ограбления ходят подавленные: лишний раз убеждаюсь, как важно в футболе хорошее настроение.
«Фергюсон сказал: «Я не бросал бутсу в Бекхэма. Я бил его ей». Крымский тренер в Шотландии
«Говорят, наш защитник продал в сезоне 15 матчей». Итальянский футбол изнутри
Фото: facebook.com/valdas.trakys; Gettyimages.ru/Mark Runnacles, Clive Rose, Thomas Langer/Bongarts
А так карьера интересная, насыщенная.
Сначала плюс, а потом читать.
Спасибо.
Вот это жизнь. А сколько людей дальше своей деревни, села, города нигде и не бывали!
Деньги зарабатывал честным трудом, никого не заставлял платить их.
Не грабил, не убивал. Объездил Европу.
Многие о таком и не мечтают.
Со временем многие любят преувеличивать свое прошлое. Не только спортсмены.
Сидит какой-нибудь менеджер по продажам в офисе, получает прилично бабла на откатах. Какую пользу для общества приносит этот жирный самодовольный представитель офисного планктона, получая даже больше денег, чем этот футболист? Которому и на тренировках пахать надо, и травму, которая сделает его на всю оставшуюся жизнь инвалидом, получить может?
Молодец парень без всяких "не"!
Вот забивал действительно мало, но он по сути своей эдакий столб, который не столько завершает атаки сам, сколько цепляется впереди за мяч и делает скидки на партнеров.
Почему непостижимое? В 2011 году на молодежном чемпионате Европы (U-21) сборная Беларуси заняла третье место и вышла на Олимпиаду.
может быть, такие решения и влияют потом на всю дальнейшую карьеру самым кардинальным образом. может, немного потерпи во второй команде Ромы, и ты попадешь в основу. А может, наоборот. Или наоборот - уходишь, и в новом клубе твоя карьера как запустится. главное, фиг угадаешь.
общался как-то с кипером, воспитанником "Зенита", который, по его словам, в свое время в дубле совсем чуть-чуть уступал Малафееву, и для получения практики отправился в лиги ниже РФПЛ. В во втордиве вся карьера и прошла.
Спасибо автору!
Если честно удивлен, думал Зениту не повезло
А оно вон как.
Автору лойсы