33 мин.

«Я умру, если буду играть?». Самая ненавистная команда в истории

Год, когда драки были ценнее баскетбола.

По мотивам книги Кэмерона Стаута «Франчайз: построение чемпионской команды «Пистонс», «Плохих парней» баскетбола»

Майкл Уильямс проанализировал ситуацию: против него защищался Айзейя Томас, а Билл Лэймбир и Рик Махорн маячили под кольцом. Умный ход – отдать мяч на Эдриана Дэнтли. Но так в лигу не пробиться – Уильямс был выбран «Пистонс» под 48-м номером на драфте-88 и пытался завоевать место в составе в течение тренировочного лагеря.

Прежде всего, НБА была лигой шутеров. Если вы не умели бросать мяч… Уильямс согнулся и пошел в проход, пытаясь проскользнуть мимо Лэймбира. Он взлетел в воздух, держа мяч перед собой – чистое попадание от щита. И тут – бам! Лэймбир, который весил на 30 килограммов больше и был на 20 сантиметров выше, внезапно сделал шаг навстречу и всем весом вошел в Уильямса – тот свалился на паркет и по инерции перевернулся несколько раз.

Уильямс лежал на полу, у него кружилась голова, а боль разливалась по всему телу. Врач Майк Абденур подбежал к нему и положил руку ему на плечо, не давая подняться. Но Уильямс никуда и не собирался. Его словно размазали по паркету, и он с трудом пытался вдохнуть в себя воздух. Лэймбир повернулся и пошел в другую сторону. Никаких извинений: добро пожаловать в НБА.

Следующие две минуты Уильямс пытался прийти в себя. Наконец, он отдышался, кое-как поднялся и сумел найти линию штрафных. Его правая рука онемела. Но он пытался показать, что ему не больно. Просто хотел реализовать штрафной бросок. Он не пытался произвести впечатление на тренера Чака Дэйли или генерального менеджера Джека Макклоски. Это было инстинктивное намерение, но именно благодаря подобному инстинкту Макклоски и выбрал его на драфте.

После игры к Уильямсу подошел Айзейя Томас.

«Знаешь, – сказал он, – Когда ты идешь под такого здорового парня, нужно думать, как себя предохранить. В колледже ты просто идешь в проход. Ты прыгаешь через них, бьешь сверху через них. Но на таком уровне, где все настолько больше, сильнее и выше, нужно стараться защитить себя, когда ты совершаешь бросок. Именно поэтому такие люди, как Майкл Джордан – а он может перепрыгнуть очень многих – в полете поворачиваются к сопернику спиной и бросают через плечо. Только так можно защитить свое тело».

***

Летом 88-го «Пистонс» проиграли в финале «Лейкерс». После этого Айзейя Томас обнаружил Билла Лэймбира в душевой – тот сидел на полу и рыдал. Это было ужасно не похоже на центрового, который всегда принижал значимость поражений и адекватно воспринимал победы. В тот момент они пообещали друг другу, что следующий сезон будет их сезоном.

Томас и Лэймбир всегда были одержимы победами. Ради этого Томас пожертвовал возможностью стать одним из статистических лидеров НБА. У него хватало умений, чтобы подвинуть Майкла Джордана и Лэрри Берда в качестве лучших бомбардиров лиги, но он никогда даже не пытался это сделать.

На самом деле, каждый год – в течение семи сезонов в лиге – его средние показатели понемногу снижались. В сезоне-87/88 он не набирал и 20 очков. Но при этом каждый год его команда одерживала все больше побед, и с каждым сезоном он становился все более ценным игроком, развиваясь во многих других аспектах. Он был разыгрывающим и принимал решение о том, кто должен совершать решающий бросок, и часто отказывался от этого права в пользу партнера.

И поэтому, когда он видел кого-то, кто не хотел пожертвовать собственной славой ради команды, это рождало в нем ярость. Во время Матча всех звезд-85 ветераны посчитали, что Майкл Джордан слишком тянул одеяло на себя, и Томас, будучи разыгрывающим, решил не давать ему мяч – это был последний раз, когда Джордан пытался выпендриваться на Матче всех звезд.

Нечто подобное Томас и Лэймбир ощущали и к Эдриану Дэнтли, главному бомбардиру команды.

Первый конфликт внутри «Пистонс» произошел во время финала с «Лейкерс» в 88-м. Компания Уолта Диснея собиралась заплатить 35 тысяч долларов MVP серии за то, чтобы тот произнес фразу «Теперь я еду в «Диснейленд!». И Томас, и Лэймбир сказали, что если получат награду, то разделят деньги поровну между партнерами – Дэнтли же хотел оставить все себе, это при том, что он и так был самым дорогим игроком «Детройта» с контрактом в 1,25 миллиона.

Реклама 18+

В начале следующего сезона все это усугубилось – «Пистонс» плохо начали и проиграли оба матча всем фаворитам сезона от Востока: «Никс», «Кливленду» и «Милуоки». Дэнтли, по природе очень закрытый, постепенно отдалялся и от команды, и от тренерского штаба: его привычка зажимать мяч и неоправданно часто брать инициативу на себя очень скоро стала видеться главной проблемой.

Взрыв произошел на тренировке. Сначала все было как обычно: много мата, столкновений и промокшие насквозь майки. Много Чака Дэйли – он стоял в центре площадки и орал на фоне визга кроссовок. И вдруг что-то случилось: Дэйли и Дэнтли, которые практически не разговаривали друг с другом в течение последнего месяца, начали переругиваться между собой. Сдерживаемый месяцами гнев прорвался наружу.

В какой-то момент Дэйли бросил: «Вот именно поэтому мы скоро и обменяем твою задницу».

В течение семи лет Дэнтли выступал за «Юту» и набирал в среднем удивительные 29,5 очка. Он не то чтобы здорово бросал, но за счет нацеленности и концентрации он умел создать для себя удобную ситуацию или заработать фол. При этом на протяжении семи лет отношение к нему все ухудшалось. Дэнтли играл за бедовые команды под началом Фрэнка Лэйдена – тот был очень веселым и общительным тренером, но его позитивность лишь отчасти могла скрыть то, что он был помешан на победах. Именно при Лэйдене у Дэнтли сформировалась репутация игрока эгоистичного и думающего исключительно о собственных интересах. Частично это было связано с тем, что на старте карьеры ему пришлось пережить несколько болезненных переездов, частично проистекало из постоянных столкновений с главным тренером. Например, как-то раз он защищал Карла Мэлоуна, когда тот получал от Лэйдена за промазанные штрафные. Сразу после этого Лэйден обрушился и на Дэнтли за то, что тот «не слушает в раздевалке», и оштрафовал его – он даже хотел дисквалифицировать его на несколько матчей, но вмешались владельцы.

Лэйден подозревал, что Дэнтли играет в баскетбол исключительно ради денег. И это было во многом справедливо. «Если бы я хотел получать удовольствие, – говорил сам Дэнтли. – То я бы играл в парках Вашингтона. Я играю ради денег. И любой, кто говорит вам иначе, лжет».

Когда Дэнтли оказался в «Детройте», то его первостепенной целью стали не личные достижения, а победа в чемпионате. Он уже трижды становился лучшим бомбардиром лиги и позиционировал себя как одного из лучших забивал в истории НБА. Он шесть раз попадал на Матчи всех звезд, но ни разу не выходил в финал. «Это не команда Эдриана Дэнтли, – говорил он. – Это команда Айзейи. Это бы меня беспокоило, будь мне 27 или 28 лет. Но данный этап карьеры привлекателен сам по себе». Но он так и не смог примирить личные и командные цели. Так никогда и не смог оказаться частью «команды Айзейи». Он подружился с тихим Джо Дюмарсом и общался с Салли и Родманом, но частью коллектива не стал.

Очень долго помощник главного тренера Дик Версаче присматривал за Дэнтли. Он жил рядом и уделял ему много времени – слушал, как тот жаловался на недостаток игрового времени, на то, что редко получает мяч, на то, что его совсем не ценят. Когда Версаче ушел в «Индиану», у Дэнтли не было ни одного близкого человека в руководстве – и у него не было и будущего в «Пистонс».

После столкновения с Дэйли Дэнтли превратился в «Мистера Очарование» – каждый день в газетах появились слухи о самых разных вариантах обменов. Дэнтли начал улыбаться на тренировках – что было на него совсем не похоже – и больше общаться с остальными. «Детройт» постепенно прибавлял – они снова победили «Чикаго», после чего Дэйли сказал, что «это одна из лучших игр для его команды». Сам Дэнтли свободно обсуждал трейд с журналистами – прошло несколько недель, и такая возможность казалась все менее реальной, а игрок говорил о том, что хотел бы остаться в команде и верил, что это возможно.

После одной из тренировок Дэнтли подошел к Джеку Макклоски. Спокойным тоном он сказал, что если это возможно, то очень сильно хотел бы остаться. Объяснил Макклоски, что ему нравится эта команда и он хотел бы попробовать побороться с ней за чемпионство.

Макклоски заверил, что еще ничего не решено.

 «Ничего не могу гарантировать, – сказал генменеджер. – Если нам поступит хорошее предложение – кто-то, кто действительно усилит нашу команду – ты сам понимаешь, что нам придется его принять».

Дэнтли кивнул – никаких обид, просто бизнес.    

15 февраля «Пистонс» отправили форварда в «Даллас» в обмен на друга детства Айзейи Томаса Марка Агуайре.  

Агуайре встретили без особенной радости – в «Далласе» пресса праздновала избавление от скандалиста, болельщики «Пистонс» проклинали Макклоски за трейд.

Томас сказал ему: «В «Далласе» ты был звездой. Здесь, в «Детройте», наш девятый игрок настолько же популярен, как ты был там. Либо ты будешь стараться и играть на команду, либо кто-нибудь займется тобой».

Лэймбир сказал ему: «Если бы ты не был другом Айзейи, я бы даже разговаривать с тобой не стал. Все, что я слышал и читал о тебе – это очень плохо. Но раз Айзейя попросил дать тебе шанс, я так и сделаю».

Реклама 18+

Махорн сказал ему: «Я буду страховать тебя в защите, но ты должен страховать и меня. Если это не произойдет, я попрошу тренера убрать твою задницу из игры».

Винни Джонсон сказал ему: «Будь готов к тому, что на последних минутах тебя будут убирать с площадки, потому что Дэйли предпочитает защитные варианты в концовках. Ничего личного, так мы побеждаем».

Агуайре не возражал – он понимал, какая у него репутация.

Томас предупреждал его, что тренировки проходят в очень жестком режиме, но Агуайре не волновался. Он часто действовал под кольцом и был готов к контактной игре. Но тут Майкл Уильямс пошел в проход, и Лэймбир сместился ему навстречу – бам – раздался такой мощный хлопок, как будто кто-то изо всех сил вонзил гамбургер в стену. Уильямс свалился. Он лежал на полу, и его руки и ноги находились под странными углами. Агуайре перестал улыбаться, когда Уильямса унесли на носилках.

И тут к нему подскочил Деннис Родман, который старался изо всех сил помешать его броскам. Каждый раз, когда Родману удавалось закошмарить Агуайре, тот говорил: «Хорошая защита» – и улыбался. Очень скоро он тоже валялся на паркете и пытался набрать воздуха в легкие – он увидел коридор, устремился в него, но навстречу вышел Рик Махорн, который залепил ему одновременно в лицо и в грудь. На какое-то мгновение Агуайре превратился в огромный кусок мяса. Затем он встряхнулся и попытался обрести человеческий облик. Он больше не улыбался.

К нему подошел Айзейя: «Добро пожаловать в «Пистонс».

На лице у Эдриана Дэнтли остались блестящие вертикальные полосы от пота. Они стекали вниз, словно слезы. Он провел еще одну добротную игру за «Даллас», набрал 24 очка и достиг отметки в 22 тысячи – десятое место в истории НБА по результативности. Но Дэнтли выглядел печально.

«Даллас» снова проиграл, сезон заканчивался.

Дэнтли не переживал из-за поражения, оно уже ничего не меняло. Он выглядел угнетенным, когда вспоминал о «Детройте». Сидя в одиночестве в мрачной раздевалке, он рассказывал о том, как его дети ходили в школу, расположенную совсем рядом с домом. Он всех там знал по именам. Он рассказывал, как «Пистонс» почти всегда побеждали. А сейчас его семья готовилась переезжать в Даллас. Сам он остаток сезона прожил в гостинице – он это ненавидел. Ему не нравилось есть в ресторанах, он скучал по жене и детям. Опять же здесь он был чужаком, куда бы ни пошел. Он чувствовал себя неуверенно и в атакующей схеме «Маверикс».

«Этот обмен не был баскетбольным обменом. Но я не хочу больше говорить о «Пистонс»… Потому что я больше не играю там».

Реклама 18+

Боль отражалась у него на лице. Он так же хотел бы победить, как и любой из его бывших одноклубников. Совсем недавно «Даллас» приезжал в Оберн-Хиллс. Перед началом игры Дэнтли подошел к Айзейе Томасу, пожал ему руку, обнял и сказал что-то на ухо. Все болельщики аплодировали – это была сцена явного примирения.

Дэнтли сказал Томасу: «Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал».

***

Неожиданно для всех в первой половине сезона «Пистонс» упустили лидерство на Востоке – молодая команда «Кливленда» с Марком Прайсом, Брэдом Догерти и Лэрри Нэнсом взлетела раньше, чем ожидалось.

В конце февраля «Пистонс» играли в Кливленде.

В концовке, когда «Детройт» уже уступал, Махорн столкнулся с Прайсом в центре площадки – защитник притормозил, чтобы дать оппоненту пройти, но все же подошел слишком близко. Локоть «плохого парня» прилетел ему в висок.

Прайс кое-как дошел до скамейки, держась за голову – после игры врач сказал ему, что если бы удар пришелся чуть ниже, то это могло его убить. Болельщики «Кливленда» бушевали на трибунах и требовали крови. «Кэвз» получили дополнительный импульс и окончательно сломали «Детройт» – «-16», третье поражение от «Кливленда» в сезоне…

Махорну, в отличие от Лэймбира, никогда не нравилось, что его ненавидят. Он очень много времени проводил с детьми, ездил в больницы, помогал многим случайным людям.

Махорн умел давать отпор – в детстве он был толстым мальчиком, который жил в тени старшего брата. Его отец ушел из семьи – Махорна никто не защищал, но в какой-то момент он в 16 лет вырос с 180 сантиметров до 2 метров. Он был настолько толстым, что в школьной команде начал выходить в старте только в выпускном сезоне.

Когда его обменяли в «Детройт», он по-прежнему страдал из-за лишнего веса. Тогда он пошел к Макклоски и начал жаловаться на то, что не получает достаточно времени, и Макклоски выставил его за дверь. «Я был толстым, – рассказывал он сам. – Весил 130 килограммов, и он мне сказал, чтобы я что-то с этим сделал. И я сделал. Джек умеет завоевать ваше внимание».

Главный конфликт «Пистонс» – с «Чикаго» – тоже начался с Махорна. В 88-м он напал на Джордана, а потом устроил побоище с половиной команды «Буллс», в результате которого тренер Даг Коллинс полетел на судейский столик.

Реклама 18+

Через пять дней «Кливленд» приехал в Детройт – Прайса не было из-за сотрясения мозга, Махорн заплатил штраф в 5 тысяч, который «Пистонс» всячески оспаривали.

Идет игра очко в очко. В конце первой половины у «Кэвз» выходит на площадку Три Роллинс: первую стычку под кольцом растаскивают арбитры, после второй – Махорн падает и долго лежит на паркете бесформенной массой. Роллинс сначала опробовал на его голове локоть, но когда это не помогло, засунул ему в глаз огромный палец. Врачи уводят Махорна в раздевалку – у него повреждение сетчатки, но он возвращается на площадку.

В начале второй половины «Пистонс» теряют преимущество в 4 очка и оказываются догоняющими.

В середине третьей четверти происходит что-то странное. До этого момента Дэйли, которому уже дали технический, сидел тихо. Но тут Лэймбир и Нэнс сталкиваются под щитами – начинается пихание, мат, горящие красные глаза, игроки бегут, чтобы их разнимать. На площадку также выскакивают и оба тренера. Они помогают растащить игроков, но тут арбитр Томми Нуньес фиксирует нарушение на Лэймбире. Дэйли взрывается и начинает орать на него: «Как ты можешь такое свистеть!».

Это самоубийство – второй технический, и Дэйли плетется к выходу. Но его удаление производит удивительное воздействие и на трибуны, которые больше не замолкнут, и на игроков, разглядевших в жертвенности Дэйли что-то символическое.

Лэймбир может отблагодарить тренера единственным необходимым способом – он расстреливает Догерти (24 очка, 14 подборов). Марк Агуайре в тяжелые минуты дает ту атаку, ради которой его выменяли – и навсегда закрывает вопрос о правомерности трейда. На последние минуты выходят Томас, Родман, Дюмарс и Махорн, которые душат «Кэвз» окончательно.

Журналисты замечают кое-что необычное. На протяжении второй половины каждые пару минут звонит телефон, располагающийся рядом со скамейкой «Пистонс». Трубку снимает пиар-директор команды Мэтт Добек – а потом кричит инструкции помощнику Дэйли Брендану Суру.

В конце сезона Чак Дэйли назовет эту победу ключевой в сезоне: с этого момента «Пистонс» обрели единство и начали прибавлять, «Кливленд» оказался сломлен и потерял и первое место на Востоке, и моральное преимущество.

«Вице-президент НБА Род Торн ненавидит нашу команду по какой-то причине, – Билл Лэймбир посвящает послематчевое интервью санкциям в отношении «Детройта». – Он пытается нам диктовать, как мы должны играть. С этого момента «Пистонс» – против всего мира!».   

***

В коридоре, ведущем в раздевалку, журналист ESPN пытался сделать интервью с Риком Махорном. Но тот демонстрировал ему суть Задиры Рика.

Реклама 18+

– Ты сказал, что у меня огромная жопа!

– Я такого не говорил.

Мимо проходил вертящий мяч в руках Билл Лэймбир: «Это не он сказал, Карл Мэлоун сказал, что у тебя большая жопа».

– Да, но ты сообщил об этом.

Лэймбир задержался рядом: «Но у тебя, правда, большая жопа».

– Я знаю, где ты живешь. Ты думаешь, я не пошлю к тебе людей?.. Ну ладно, я готов к интервью…

Репортер поднес микрофон.

– Но сначала ты должен сделать кое-что для меня.

– Только скажи.

– Отсоси у меня!

Микрофон опустился.

– В жопу тебя, чувак. Ты критикуешь меня. Теперь соси моего удава! Давай же, говори в мой микрофон.

– Ты бесчеловечен, Хорн.

В итоге Махорн сдался – ему нравилось большинство журналистов, и те отвечали ему взаимностью.

***

Айзейя Томас родился в сложной семье, амбициозной и прошедшей через многое.

Его отец, перебравшийся в Чикаго после Второй мировой войны, был ранен на фронте. Он умел читать чертежи и стал первым черным прорабом на заводе International Harvester. Но когда предприятие закрылось, то он не мог найти работу такого же статуса. В течение несколько лет он сидел без работы – либо смотрел в окно, либо в телевизор, он разрешал себе смотреть только образовательные передачи. Томас описывал его как «очень, очень умного человека», «который был разочарован из-за того, что не мог использовать свой интеллект». В итоге он устроился на работу уборщиком и бросил семью из девяти человек.

Никто особенно не расстроился. Томас сам потом вспоминал, что «отец был в такой депрессии, что мог бы сделать с нами что-нибудь безумное».

Семья переехала в гетто Чикаго. Всем заправляла мать: как-то она ворвалась в ратушу и добилась встречи с мэром, когда их хотели переселить, в другой раз дежурила с ружьем на крыльце, когда члены местной банды пытались задрафтовать ее сыновей.

К тому времени, когда Айзейя стал подростком, один из его братьев уже вступил в банду Vice Lords, двое других продавали наркотики и занимались сутенерством. При этом все они вдохновили его на мечту играть в НБА и любыми способами ограждали от влияния улицы.

Томас сначала играл в гетто – они с Агуайре ездили по городу и искали любителей баскетбола, которые были бы больше и лучше них и хотели бы играть в баскетбол, а не драться. Несколько раз им угрожали, несколько раз дело заканчивалось пальбой и приходилось прятаться за машиной.

Реклама 18+

Затем, после школы, он оказался в университете Индианы. Там он умудрился развести свое прошлое и новый образ: воспитание в гетто проявлялось лишь на баскетбольной площадке и превращалось в одержимость победами, но вне ее он постепенно становился интеллектуалом, женатым на дочке бывшего агента ЦРУ. Когда он приезжал домой, брат спрашивал его: «Ты почему разговариваешь как белый? Когда ты дома, говори как ниггер».

7 апреля «Детройт», продолжающий непростую борьбу за первое место на Востоке, играл с «Чикаго».

В первой четверти Билл Картрайт получил мяч и увидел пространство под щитом. Он обыграл Эдвардса – для своих габаритов центровой «Буллс» двигался стремительно как кошка. Под самым кольцом он наклонился, чтобы выпрыгнуть, но тут – упс – вблизи от него очутился Айзейя Томас, который вытащил мяч. Все дальнейшее превратилось в одно мутное пятно.

Рука Картрайта словно мельница обрушилась на Томаса, ударив его в затылок и свалив с ног. Защитник с трудом подобрал ноги для того, чтобы встать – но поднялся разъяренным. По ходу сезона дважды Картрайт бил его по голове – благодаря его усилиям у Томаса появилось одиннадцать швов. В данном случае Томасу показалось, что произошло что-то похожее, так что он пошел в атаку. Он ударил Картрайта внешней стороной руки и сам отлетел от него. Бешеный Картрайт бросился за ним. Томас подобрал ноги и вложил весь вес тела в апперкот с левой. Костяшки пришлись точно в челюсть Картрайта – но на того это никак не подействовало. Томас ударил еще раз, но Картрайт уже сбивал его с ног и посадил на задницу. Центровго было не остановить.

Все игроки замерли на какое-то время, но затем Агуайре подскочил к Картрайту и ударил его в горло – туда, куда он мог дотянуться. Картрайт подался назад, и тут на него налетел сзади Джеймс Эдвардс и схватил его за руку. Другую руку схватил Агуайре.

Потасовка вроде бы начала иссякать, но здесь Томас вновь вскочил с пола, подпрыгнул к Картрайту и вновь потерял равновесие. Картрайт выбрался из толпы и схватил обидчика двумя руками за шею. Скамейка «Пистонс» опустела – Лэймбир и Махорн обрушились на центрового и заставили его отпустить Томаса. Тот снова оказался на паркете – Лэймбир и Агуайре вытащили его из завала.

Картрайт, зажатый между Хорасом Грантом и Махорном, продолжал стремиться к Томасу и кричал как профессиональный рестлер. Томаса слегка придерживал Лэймбир.

Обоих удалили.

Когда уровень адреналина спал, Томас почувствовал боль в левой руке, которая попала в челюсть Картрайта. Он попросил болбоя принести ему лед. Врач «Чикаго» предложил Томасу показать ему руку, но тот отказался – он боялся, что новости могут быть печальными, и не хотел этого слышать.

Реклама 18+

Через день рентген показал, что у Томаса сломана вторая пястная кость, кость, которая присоединяет костяшку указательного пальца. Врач сказал, что придется наложить гипс и что Томас сможет вернуться на площадку через восемь недель. Томас ему не поверил.

– Вы не можете положить гипс. В среду я играю с «Кливлендом».

Доктор Хоррелл скептически на него посмотрел.

– Я умру, если буду играть?

– Нет.

– Тогда я играю.

Через три недели начинался плей-офф.

***

Билл Лэймбир зарабатывал 630 тысяч в сезон, и это превратилось в хохму, им же выдуманную – он называл себя единственным игроком НБА, который зарабатывал меньше своих родителей.

В колледже – Лэймбир учился в Нотр-даме – он страдал из-за лишнего веса и вызывал лишь насмешки настоящих баскетболистов. Но у него было что-то, благодаря чему его выделил Джек Макклоски – необузданная персона центрового более, чем у остальных его партнеров, совпадала с его настоящим «я», воинственным, неуступчивым, всегда напряженным, за пределами площадки. 

Те, кто знали Лэймбира, говорили, что эта его сущность происходит из детства: его родители – невероятно успешные представители истеблишмента южной Калифорнии – постоянно требовали от него большего и совсем его не хвалили. В какой-то степени он был еще и заложником своего тела. В детстве он был толстым мальчиком, пробился в НБА через Италию, его знали в качестве одного из самых нескладных игроков лиги, страдающего от того, что называют «болезнь белых», неумения прыгать и бегать. «Он даже хитрит иначе, чем темнокожие игроки, – написал о нем один детройтский журналист. – Есть такие приемы, которые считаются полулегализованными – вроде толчков бедрами – потому что так все играют, все пришли с одних площадок. Но у Билла все иначе – это выглядит коряво и доставляет ему неприятности». Но как бы ни была неприятна его личность за пределами паркета, на площадке она представляла для его команды ценность: Лэймбир ненавидел проигрывать.

Одновременно, правда, существовала и другая особенность: Лэймбир постоянно приезжал в тренировочный лагерь с лишним весом. Ему нравилось пить пиво и ничего не делать – летом центровой не работал над умениями играть ближе к кольцу, а предпочитал проводить время на полях для гольфа. Все попытки Макклоски и тренеров надавить на него постоянно завершались безрезультатно – Лэймбир научился бросать крюк сходу и на этом попросил от него отвязаться. Он все равно предпочитал не лезть под щит, а бросать с дистанции.

Реклама 18+

В полуфинале конференции «Детройт» играл с «Милуоки» – командой Рикки Пирса, которого Макклоски обменял в «Клипперс». Защитник вернулся в Детройт с жаждой мести и в первом матче напугал бывшую команду – 25 очков, 11 из 19.

Но серию «Бакс» проиграли всухую.

Первый матч.

Под крик болельщиков «Надерите задницы! Надерите задницы!» Махорн забирает подбор и широко расставляет ноги – одновременно локтем он попадает в живот Фреду Робертсу. Несколько мгновений тому потребовалось, чтобы отдышаться: «Эй, какого черта! Локоть!» К этому времени Дик Баветта уже был на другой половине.

После этого момента «Бакс» выпустили белую пятерку в качестве акции устрашения, но сами же пострадали: Сикма, Кристковяк, Брюэр, Робертс и Пол Мокески, конечно, отличались габаритами, но страдали ярко выраженной «болезнью белых» и за «Пистонс» просто не успевали.

Второй матч.

Махорн и Кристковяк устремляются за подбором. В руках у Кристковяка оказывается мяч, в руках у Махорна – голова Кристковяка, зажатая подмышкой. Они оба падают на паркет. Махорну дают фол, но цель достигнута: Кристковяк мажет штрафные и весь красный садится на скамейку.

Чуть позже Лэймбир схлестнулся с Джеем Хамфрисом и пихнул его в грудь. Тренер «Милуоки» Дел Харрис подскакивает к судье и начинает орать: «Он ударил Джея! Ты что не видишь ничего?»

Харрису дают технический.

Четвертый матч.

Игра только начинается. Лэрри Кристковяк бежит в защиту, за ним по пятам следует Лэймбир. Под кольцом «Пистонс» они сталкиваются – Кристковяк летит вперед, его ноги подкашиваются. Лэймбир успевает отойти в сторону, и его соперник валится на паркет. Кристковяк начинает кричать еще до того, как падает.

Фол Лэймбиру.

Кристковяк извивается на полу – он порвал связки колена. Для него это конец игры. Для него это конец сезона.

Реклама 18+

Дел Харрис выбегает на паркет. Проходя мимо Лэймбира, он что-то говорит ему. Харрис получает технический. Услышавший его замечание Дэйли пытается добраться до тренера соперников, но его удерживают игроки.

Серия закончена. У «Милуоки» не хватает народу на боеспособный состав.

***

В финале конференции «Чикаго» испугал «Пистонс» до экскрементных выделений – третий матч серии Майкл Джордан вырвал на последних секундах броском через Родмана. «Правила Джордана» все больше и больше казались мифом, в который все разом перестали верить.

К шестому матчу «Пистонс» просто вернули эту веру силой, измотав и избив соперника.

На доске в раздевалке Дэйли написал: «Выкладываться как в 7-м матче – Контролировать щит – Энергия – Устрашать – Доминировать – Следовать правилам Джордана».

В начале игры мяч сильно отлетел от щита – к нему устремились Хорас Грант, Скотти Пиппен и Билл Лэймбир. Центровой «Пистонс» дотянулся до мяча кончиками пальцев левой руки, согнул локти и, наконец, схватил мяч двумя руками. Но когда он сгибал локти, один из них прилетел точно между глаз Пиппену. Лэймбир начал атаку, а форвард повалился на паркет. Игра продолжалась – так что Джо Кроуфорду пришлось вытащить игрока с площадки, чтобы на него случайно не наступили.

Болельщики начали вопить. Пиппен лежал мертвым телом.

Как потом сказал сам Лэймбир, «он просто оказался не в том месте не в то время».

Трибуны вибрировали криками «Лэйм-бир – козел!», «Лэйм-бир – козел!». Врачи положили Пиппена на носилки и отправили в больницу. Его заменил Брэд Селлерс, в среднем набиравший 3,2 очка за игру.  

«Плохие парни» не возникли на ровном месте – их намеренно создал один человек, генеральный менеджер Джек Макклоски. Он пришел в «Пистонс» в 80-м и сразу же заработал себе прозвище «трейдера Джека» – обменял Боба Ланира и Боба Макаду, двух капризных звезд, для которых не видел будущего.

Реклама 18+

Макклоски вырос в городке Пэтч, где его отец работал в угольной шахте. Главное воспоминание его детства – как мать оборачивала ступни отца вощеной бумагой. В шахтах было холодно и влажно – и несмотря на все меры, ноги отца постоянно выглядели как сырое мясо.

Макклоски побывал в шахте лишь один раз. Этого хватило, чтобы понять, что такого будущего нужно избежать во что бы то ни стало. Он решил делать это при помощи спорта – не для того, чтобы стать профессиональным спортсменом, а просто чтобы получить стипендию и поступить в университет.

Ему это удалось. Затем были служба на флоте во время войны и неудачные попытки стать бейсболистом (травма руки).

В 50-х Макклоски нашел себя в баскетболе. Немного поиграл в Восточной лиге, а затем стал тренером.

Его первое место работы – престижная академия Джермантаун. Подписав контракт, Макклоски понял, почему у школы всегда были ужасные команды – у них не было даже собственного зала для тренировок. Он приспособил для этого некий амбар, где не было отопления.

На всех последующих местах работы повторялась одна и та же картина – Макклоски приносил с собой командный баскетбол, защиту, дисциплину и то, что он сам называл «стилем угледобытчика», и его команды из заведомо худших превращались в успешные. Единственным исключением стала НБА – Макклоски попробовал себя в качестве тренера в «Портленде», но сразу же схлестнулся со звездными игроками, и дальше работал уже в качестве помощника.

«Детройт» дал ему полную свободу сделать все по-своему, и Макклоски начал воплощать в жизнь все те идеалы, которые доказали свою работоспособность в его практике, но смотрелись дико в НБА. Он построил команду вокруг разыгрывающего, набрал парней со сложным прошлым и специфическими характерами, вдохновил систему, построенную на альтруизме, защите и «стиле угледобытчика», и стремился побеждать не за счет яркости звезд, а за счет длины скамейки и интенсивности игры.

«Почему я таков, какой я есть?

Как-то давно НАСА искала гражданских для задействования в космических программах. В «Челленджере». Я подал заявку, и мы переписывались в течение нескольких лет. Я умолял их взять меня. Но они решили послать кого-то с опытом преподавательской деятельности. Я им сказал: «Я тоже работаю в сфере преподавания». Но они ответили отказом. Помню, как ко мне пришла моя секретарша с тем письмом. Она почти плакала.

Реклама 18+

Сейчас, наверное, можно заплатить им, чтобы слетать в космос. Возможно, мне стоило бы сделать это. Найти спонсоров. Надеть на себя что-нибудь с логотипом «Пистонс». Все бы говорили: «Вот летит один из «Плохих парней». Самый худший из них. Потому что этот может и не вернуться назад».

Мда, думаю, что это не совсем объясняет, почему я таков, какой я есть. Не знаю. Я просто такой – самый худший из них всех».

***

При 3-2 в серии с «Чикаго» Джек Макклоски устроил собрание офисных работников, отвечающих за деловую сторону управления командой.

– У меня есть идея.

– Что за идея?

– Если мы выйдем в финал, давайте сделаем так. После представления игроков «Лейкерс» и перед представлением наших игроков, пусть на площадку выбежит парень с огромным флагом «Плохих парней». Думаю, что толпа сойдет с ума.

– Толпа совершенно точно сойдет с ума. Но ты сам-то нормальный? Не похоже на тебя. Пресса критически к этому отнесется.

– Мне плевать.

Джек Макклоски весь сезон старался сделать все, чтобы избавиться от образа «Плохих парней». Майки с черепами уже существовали и вовсю расходились среди болельщиков, но все это существовало как бы в полуофициальном положении – «Пистонс» опасались реакции со стороны лиги и боялись, что в какой-то момент их грозная репутация заставит судей относиться к ним иначе.

Несмотря на соответствующее пророчество Реда Ауэрбаха, это произошло только через несколько лет.

К концу сезона-89 «Детройт», наконец, перестал скрывать очевидное.

В финале «Детройт» ждали «Лейкерс», которые уже самоустранились – Джаббар завершал карьеру, Байрон Скотт получил травму в дополнительном тренировочном лагере, который для команды перед последней серией устроил Райли, Джонсон порвал подколенное сухожилие в середине второго матча.

***

– Означает ли успех «Пистонс», что команды будущего должны быть «плохими парнями»? Играть грязно?

Реклама 18+

 Глаза Айзейи Томаса сузились. Он сделал паузу, как обычно в тех ситуациях, когда вопрос его разозлил.

«Агрессивная игра – это только часть того, что мы делаем. Если вам действительно интересует то, как мы повлияли на будущее баскетбола, учтите, что ни одна чемпионская команда до сих пор не строилась вокруг защитника. Такого никогда не было. Мы доказали, что не обязательно иметь доминирующего центрового, чтобы побеждать. Традиционно считалось, что нужно иметь баланс между игрой внутри и игрой на периметре. Но тут пришел Джек Макклоски и все изменил.

Взгляните на нашу команду со статистической точки зрения. Мы – одни из худших в лиге. Так что теперь вам нужно найти новую формулу для того, чтобы оценивать баскетбол».

Большинство репортеров слушали его с нетерпением. Им нужны были цитаты, а не ответы.

Но Томаса уже было не остановить. Он ждал этого момента восемь лет и знал, что нужно сказать.

«Очень часто я и сам сомневался в таком подходе, потому что вы все мне говорили, что так никогда не делалось. Со статистической точки зрения я выглядел ужасно. Но я смотрел на показатели побед и поражений и на то, как мы прибавляли, и говорил себе: «Айзейя, все в порядке, стой на своем, и когда-нибудь люди найдут другой способ для оценки игрока. Они не просто будут брать газету и говорить: «Ой, этот парень набрал 12 очков и 8 подборов, и поэтому он бы лучшим в игре. Очень часто в нашей команде вы не сможете сказать, кто был лучшим игроком матча. Потому что все что-нибудь да сделали. Именно это и делает нас хорошей командой. Наши соперники должны думать о том, чтобы остановить восемь или девять игроков, а не двух или трех. И это единственный способ победить. Именно в таком виде эта игра и была придумана».

Круг журналистов вокруг Томаса заметно поредел.

«Но здесь есть еще больше нюансов. Вы должны создать такую атмосферу, которая бы отрицала возможность поражения.

Три года назад Чак подошел ко мне и сказал: «Айзейя, наша команда находится в состоянии трансформации, и я буду совершенно другим тренером. Я буду больше давить, больше погонять». И поэтому стало гораздо больше конфликтов с игроками, он начал бить людей, пихать людей, и это дало нам толчок, помогло прийти туда, где мы находимся сейчас.

Плюс, когда я пришел сюда, Джек Макклоски мне сказал: «Айзейя, у тебя есть шанс стать отличным игроком в нашей лиге и отличным игроком для нашего города – я задрафтовал тебя по обеим этим причинам». Тогда я ничего не понял, но теперь я знаю, что команда становится лучше тогда, когда чувствуется давление города. То же самое случилось и с «Лейкерс», и с «Селтикс». У них есть подобная атмосфера».

Реклама 18+

Почти все репортеры к этому моменту уже разошлись.

Некоторые задержались около Джона Салли – его шутки подходили для их материалов гораздо лучше.

– Что вам больше всего понравилось в Лос-Анджелесе?

– Женщины здесь не носят колготки.

– Что вам понравилось в Голливуде?

– У всех белых отличный загар.

– Что вы делали во время вчерашнего землетрясения?

– Какое еще землетрясение? Я думал, что это Махорн трясет своей толстой задницей этажом выше.

***

Летом 89-го должен был пройти драфт расширения: «Пистонс» могли защитить только восемь основных игроков, а их основная обойма включала девять. Макклоски половину сезона мучительно решал, кого сделать доступным – где-то между полуфиналом и финалом он определился, что этим игроком должен стать Рик Махорн: Винни Джонсон и Джеймс Эдвардс сыграли ключевые роли в серии с «Чикаго», у Махорна существовали проблемы со спиной. Последующий месяц – начиная с финала и заканчивая чемпионским парадом – генеральный менеджер «Детройта» искал варианты обмена, которые бы позволили ему сохранить главного плохого парня и очень важного члена команды.

Надежда на разнообразные варианты то появлялась, то исчезала.

Последнюю попытку Макклоски предпринял уже во время чемпионского парада. Он почти сумел договориться с «Миннесотой» – Майкл Уильямс и два пика второго раунда, но не Махорн.

Во время поездки на чемпионском автобусе он не расставался с телефоном: «волки» ответили положительно.

Но затем перезвонили.

Махорн как раз выступал на сцене.

«Я хотел бы поблагодарить Бога и семью. Я рад тому, что стал худшим из «Плохих парней». Я хотел бы поблагодарить Джека Макклоски – он поддерживал меня даже тогда, когда я мучился с лишним весом».

После парада Макклоски позвал Махорна в тренерскую. Тот не сразу понял, что происходит. Он зашел за Макклоски и увидел там Дэйли и его помощников. У них были каменные лица. Он напрягся. Махорн знал, что драфт расширения проходит в это же время, но думал, что ему не о чем беспокоиться. Он-то выходил в старте. Он был звездой. Иногда он начинал сходить с ума, но…

– Рик, у меня для тебя новости, и они не очень хорошие.

– Куда я еду?

– В «Миннесоту». Прости, Рик, мы сделали все, что только могли.

Реклама 18+

Махорн выглядел дико расстроенным. Макклоски сказал несколько слов о том, сколько он значил для команды и как они ему благодарны за все. Такие слова не могут смягчить боль, но произнести их все же стоит.

Через несколько минут Махорн вернулся в раздевалку.

«О, Рикииииии?» – пропел Агуайре.

«Я еду в «Миннесоту. Слушайте…э… Мне нравилось с вами играть, парни. Удачи в следующем сезоне».

Винни Джонсон, который думал, что отдадут его, не оценил юмора: «Перестань паясничать». Майкл Уильямс даже не посмотрел в сторону Махорна – тот всегда прикалывался.

Но по лицам оказавшегося тут же персонала все стало понятно.

Вокруг Махорна собрались все игроки. Джеймс Эдвардс был в ярости. Он был почти уверен, что отдадут именно его, и это не вызывало в нем сильных эмоций. В каком-то смысле это была его помощь команде. Но потеря Махорна его злила. Им нужен был Махорн. Махорн был слишком важен для команды. Эдвардс так и не осознал, насколько странна природа его гнева – командное чувство было настолько сильнее индивидуальных интересов.

Махорн сразу же вышел на улицу. Тут его заметили болельщики. Результаты драфта расширения еще не были объявлены, они не знали, что что-то не так.

«Рикки, – закричала ему молодая женщина, показывая на свою подружку. – Она тебя обожает». Та закрыла лицо руками.

Махорн шел к машине, но его окружила толпа детей. «Рикки, – попросил маленький мальчик. – Подпиши, пожалуйста». Он протянул кусок газеты. Махорн остановился и улыбнулся. Вместе с улыбкой на лице появились слезы. Он поставил роспись и пошел дальше.

Его догнал один из местных журналистов:

– Ты как?

– Это просто бизнес. Все будет в порядке.

Махорн сел в машину.

...

Через несколько месяцев на приеме у президента США, отвечая на вопрос касательно Махорна, Айзейя Томас скажет: «Плохих парней» больше не существует».

Фото: Gettyimages.ru/Andrew D. Bernstein, Nathaniel S. Butler/NBAE, Mike Powell, Rick Stewart; detroitbadboys.com