16 мин.

20 лет назад вышел главный фильм о баскетболе

Истории, которые нужно вспомнить.

Спайк Ли и баскетбол

Сейчас Спайка Ли не нужно никому представлять.

Кричащие цвета в одежде, пикировки с самыми авторитетными людьми в НБА, бурные эмоции с первого ряда. Главный чернокожий режиссер мира – вроде бы единственный человек, который все еще способен огорчаться, негодовать и за что-то сражаться в зыбучих песках Нью-Йорка.

Только за последние сезоны Ли успел сцепиться с Филом Джексоном (тот вроде как хреново разбирается в баскетболе),  пообещал надрать задницу Леброну (после чего его команда получила полтинник от Короля), поругался с Пирсом и Гарнеттом и боком, но все же присоседился к легендарной истории с “Honey Nut Cheerios” и даже стал объектом насмешки Кевина Лава.

Но все то же самое было и до выхода «Его игры».

Спайк Ли стал полноправной частью НБА еще в конце 80-х, когда появился в рекламе с Майклом Джорданом. Он выстрелил как режиссер в 86-м комедией «Ей это нужно позарез», где сам снялся в роли большого ребенка Марса Блэкмона, чувака из Бруклина, который никогда не снимает «Джорданы» и болеет за «Никс». В 88-89-м два любимых героя черной Америки сошлись в ролике «Все дело в тапках?!» – общепризнанно считается, что это был исторический момент в истории Nike и кроссовочного бизнеса, момент, когда кроссовки перестали быть просто спортивной обувью и перешли в разряд модного аксессуара, а производители спортивной экипировки выросли в монстров.

Руководители Nike открыли этот аспект практически случайно – трое топ-менеджеров пришли на фильм Ли, увидели, как его персонаж занимается любовью с женщиной мечты, не снимая кроссовок, и вот тут их и озарило.

Потом Ли написал книгу о баскетболе. Он вырос в те выдуманные времена, когда «Никс» становились чемпионами, и решил зафиксировать свои впечатления для потомков.

А потом была та история с Реджи Миллером. На самом деле, одна из многих – за годы сидения на первом ряду в Мэдисоне Ли трэшил всех соперников и даже с Рэем Алленом познакомился именно через разговоры на площадке.

Просто тот момент навсегда остался в истории «Нью-Йорка». В ходе бескомпромиссных серий «Пэйсерс» – «Никс», вечного противостояния деревни и столицы, Ли внезапно оказался чуть более значимым героем, чем Юинг, Райли и все прочие.

В пятом матче серии 94-го при счете 2-2 Реджи Миллер сошел с ума. Он царил в Мэдисоне, клал умопомрачительные «трехи» с 8 метров, заставляя местных болельщиков лишь жмуриться, и все время подзадоривал себя разговорами со Спайком. Свой главный сюрприз он приготовил на заключительную двенадцатиминтку – 25 очков из 39 пришлись именно на концовку и обеспечили «Индиане» вроде бы переломную победу в серии (93:86), а New York Daily News после того матча серии вышла с язвительной шапкой – «Thanks a lot, Spike» – и отговаривала Ли ехать на гостевые матчи, чтобы не напортить любимой команде еще больше.

Спайк тогда не испугался болельщиков в Индианаполисе и поехал, «Никс» дважды победили и прошли дальше, но запомнился все равно Миллер с его красивым жестом в адрес режиссера.

Короче, к середине 90-х Ли уже снял свой главный художественный фильм («Макольм Икс») и свою главную документалку («4 маленьких девочки»). Жена предложила ему написать сценарий «для себя» без посторонней помощи, и, конечно, он написал про баскетбол.

Кстати, при съемках «Малкольма Икс» у Ли закончились деньги.

«Я позвонил Мэджику…

Потом я позвонил Майклу и сказал ему, сколько дал Мэджик»…

Реклама 18+

Стефон Марбэри

Дензел Вашингтон позвонил Ли через два дня после того, как тот прислал ему сценарий «Его игры», и согласился понизить сумму обычного гонорара.

С баскетболистами было по-разному, но один случай выбивался очень сильно.

Стефон Марбэри отказался участвовать в пробах. Под забавным предлогом. Он сказал: «Не считаю, что мне нужно участвовать в пробах фильма, который рассказывает обо мне же».

Марбэри – единственный реальный баскетболист, которого упоминают в «Его игре». Иисус Шатлсворт говорит о нем как об одной из величайших легенд Нью-Йорка, умудрившейся пробиться в НБА из Кони-Айленда.

Киношный Шатлсворт ходит в школу Авраама Линкольна, ту самую, которую посещал реальный Марбэри.

18-летний Марбэри помог программе выиграть чемпионат штата и рассматривался как лучший школьник в стране. В 95-м он привел школу к победе в финале Public Schools Athletic League, который проходил в Мэдисон-Сквер-Гардене, и получил титул Мистер Баскетбол Нью-Йорка. В Бруклине все его семейство (у Марбэри три брата и колоритный папаша) чуть ли не носили на руках, а привыкшие к преувеличениям местные газеты писали «о лучшем разыгрывающем в истории Нью-Йорка».

В 94-м Марбэри стал героем теперь уже классической книги Дарси Фрэя «Последний бросок: улицы города, баскетбольные мечты» и сериала на АВС. Оба проекта были построены на одном принципе – журналисты следовали за героем по пятам, фиксировали все его действия на баскетбольной площадке и не выпускали из виду за ее пределами на протяжении полутора лет.

Любой колледж был рад видеть Марбэри у себя. Сам он раздумывал над тем, чтобы прямиком отправиться в НБА.

В итоге он оказался в Джорджии, провел там год, ушел на драфте-96 под четвертым номером.

А тут как раз и Спайк Ли подготовил сценарий.

Параллели могут показаться не столь очевидными нормальному человеку, да и сам Ли настаивает, что это архетипичная история. Но даже спустя столько лет для Марбэри все однозначно: только он доминировал на Кони-Айленде, только он прорвался в НБА, а значит, фильм – о нем.

С фильмом «Его игра» у него получилось примерно так же, как с карьерой в НБА. С непомерными запросами роли Марбэри, естественно, не получил.

Выбор баскетболиста на главную роль

Претендентов было несколько.

Марбэри – отказался от прослушиваний, потому что слишком крут.

Кобе Брайант – отказался, заявив, что «для него это очень важное лето». Маниакальный трудоголик не мог себе позволить отвлекаться на какое-то кино, когда впереди вся карьера. Он и так пропустил предыдущее межсезонье из-за травмы кисти.

Кевин Гарнетт – отказался без объяснений, но нехарактерно «вежливо».

Трэйси Макгрэйди – запомнился всем только дешевым костюмом, который «гладили слишком часто». И не прошел пробы, так как «был слишком зажат».

Аллен Айверсон – не изменил своему отношению к тренировкам: «явился не подготовленным и на прослушиваниях все время отвлекался».

Фелипе Лопес – кто?!

И Рэй Аллен.

В общем, Ли интересовали все, кто могли бы сойти за 18-летнего, но при этом гарантировали ему ощущение «настоящего баскетбола», такого, который бы не вызвал никаких вопросов у завсегдатаев Мэдисон-Сквер-Гардена (здесь же очевидное противоречие, так?).

4 марта 97-го «Бакс» играли в Нью-Йорке.

В первой половине Ли занимался своими основными обязанностями – издевался над соперниками с первого ряда.

В перерыве подошел к Аллену уже в качестве режиссера.

«Спайк мне сказал: «Здорово, я тут собираюсь снимать фильм. И хотел бы, чтобы ты участвовал». Я ему дал свои контакты… но даже не думал о том, что может дойти до проб. Лишь через месяц, когда «Бакс» вылетели из плей-офф, я приехал в Нью-Йорк».

Реклама 18+

Он мне сказал: «Я тебе предлагаю попробоваться на главную роль, но если ты ее не получишь, то мы дадим тебе что-то еще».

Аллен до этого никогда не играл.

На первых пробах он репетировал любовную сцену с Салли Ричардсон.

«Мы проговаривали слова, дурачились. Но я не был уверен, что могу соответствовать их стандартам».

Его позвали на вторые пробы.

Затем на третьи – там он встретился с Дензелом Вашингтоном.

«Я весь трепетал, – вспоминал Аллен в своей книге. – Но мне показалось, что между нами сразу наметилось взаимодействие. Как и Спайку».

Дальше понятно.

Аллен вошел в историю не только как автор одного из самых значимых бросков в истории, но и как баскетбольный Иисус.

По поводу его актерской игры так и нет консенсуса: кому-то он кажется органичным, кому-то малость деревянным. Но в том, что это самое значимое появление игрока НБА в кино, сомнений вроде бы нет.

Аллен получил главную роль.

За его спиной появились Уолтер Маккарти (перед каждом матчем за «Никс» он подбегал к Спайку и выпрашивал у него хоть какую-нибудь роль), Трэвис Бест (УНИКС кино-драфта), Рик Фокс (будущая звезда Голливуда) и Джон Уоллес (еще один чувак из «Никс»).

Игра один на один

Кульминационный момент фильма – игра отца и сына Шатлсвортов один на один.

Согласно легенде, все пошло совсем не по сценарию.

Предполагалось, что уже оформившаяся 22-летняя звезда НБА закопает грузного папашу без вариантов.

Но Дензел Вашингтон начал сопротивляться.  У него было владение, и неожиданно для всех он начал попадать.

Вашингтон играл в баскетбол за университетскую команду Фордхэма. И принадлежал к группе тех, кто мог бы попробовать задушить тренера Пи Джей Карлесимо, но не стал этого делать.

В общем, что бы там ни написал Ли в сценарии, Вашингтон поставил себе задачу не проиграть всухую и положить хотя бы пару бросков в цель.

«Должно было быть 11-0, – вспоминал этот момент Аллен. – Но когда началась съемка, Дензел принялся бросать, и мяч падал в кольцо.

Все на площадке разозлились, даже моя учительница актерского мастерства начал на меня кричать. Они бушевали из-за того, что я позволял ему забивать.

В какой-то момент сделали перерыв, я подошел к ней. И она мне говорит: «Ты что вообще творишь? Ты не должен позволять ему забивать». «Сюзан, я не могу повлиять на мяч. Нельзя взглядом его отгонять от кольца. Если он бросает, то я могу лишь надеяться на то, что он промахнется.

Реклама 18+

В итоге получилась хорошая сцена, потому что все вышло естественно. Но не надо думать, что все это вышло из-за моей расслабленности. Я не терплю, когда через меня забивают. Я расстраиваюсь, даже когда мои дети через меня попадают у нас во дворе».

Иисус выиграл у отца со счетом 11:5. Но если присмотреться и почитать по губам, то видно, что Аллен на самом деле говорит 11:0 (отметка 0:44) – звук наложили уже постфактум.

Кстати, сам Ли рассказал, что «пауза» в игре возникла по вине Рэя Аллена, который не мог понять, что происходит.

«Дензел считает себя крутым баскетболистом. Он себе сказал: «В жопу что там написано в сценарии, я забью хоть раз». И начал пулять такие «фонари»… Тут Рэй Аллен прервал съемки. Он мне кричит: «Эй, Спайк, тайм-аут, тайм-аут! По сценарию Дензел не должен ничего забивать!» Я ему ответил: «Ну, это сценарий. А мы немного импровизируем. Ничем не могу помочь». И после этого он закрыл Дензела. Но для Дензела это была моральная победа – мы тогда сходили с ума».

Air Jordans 13

Если Спайк Ли не снимал «Джорданы» даже во время секса, то понятно, что в фильме о баскетболе без них точно бы не обошлось.

Джордан презентовал 13-ю модель 31 октября 97-го в матче с «Бостоном». «Чикаго» проиграл, но Майкл набрал 30 очков, 6 подборов и 4 передачи.

С этих кроссовок начинался Jordan Brand, официально появившийся в сентябре 97-го.

Модель позиционировали как некий технологический прорыв. Это были «наилегчайшие кроссовки Джордана». И первые кроссовки в истории Nike, дизайн которых создавали на компьютере при помощи Photoshop.

«Эти кроссовки ни на что не похожи… Это была революция, – рассказывал дизайнер компании Тинкер Хэтфилд. – Иногда модели бывают эволюционные. В них есть нечто от предыдущих. Но здесь все было иначе. Продажники тогда очень волновались, но не Майкл. Он был уверен, что новизна ему только поможет и на паркете, и в продажах».

Реклама 18+

Естественно, Спайк Ли получил свою пару еще до официального выхода и вставил в кино самым искусным образом.

Дензел Вашингтон покупает новую пару и играет в ней против Аллена.

Затем в концовке уже сам Аллен сидит в этих кроссовках и читает письмо от отца из тюрьмы.

Письмо, где говорится:

«Твой прапрадед говорил мне: «Ты примериваешь все новую обувь, но рано или поздно находишь ту пару, которая подходит тебе идеально»…

(На этом месте Тимур Бекмамбетов заплакал от зависти).

Фильм спровоцировал бум вокруг 13-х джорданов. Любой сникерхед до сих пор отождествляет ее с «Его игрой», с Дензелом Вашингтоном и Рэем Алленом, с их противостоянием один на один и с мрачноватой, но одновременно и духоподъемной атмосферой фильма.

Public Enemy

Свой главный баскетбольный трек PE выпустили в 92-м.

«Air Hoodlum» – история собирательного персонажа Мики Мака (созданного на основе образов Майкла Рэя Ричардсона, Криса Уошберна, Уильяма Бедфорда), на баскетбольных талантах которого наживаются самые разные люди. Черный парень не учится, получает поблажки на экзаменах, попадает в НБА – там его ждет травма, забвение, наркотики, попытка стать гангстером и смерть от пули полицейского. Куча прекрасных цитат вроде «Down to be picked by anyone but the Celtics» (из-за того, что «Селтикс» воспринимались как команда, отдающая предпочтение белым) и стандартный для Public Enemy политический посыл об эксплуатации белыми черных, даже если те получают возможность стать миллионерами.

Когда давний друг бригады Спайк Ли созрел для того, чтобы снять про все это безобразие полноценное кино, то, естественно, попросил Public Enemy вернуться к теме баскетбола и записать центральную музыкальную тему.

Public Enemy показали себя явно не простыми композиторами, которые работают на заказ.

Их музыка здорово дополняет фильм стилистически – в продаже потом альбом с саундтрэками провалился, потому что, как писали оценившие все правильно критики, «широкая аудитория уже была неспособна воспринимать их жесткие треки и ушла на более коммерческие и гедонистические пастбища».

Более того, их музыка идет гораздо дальше, чем сам Спайк Ли, красиво заворачивающий кроссовки (как мы видели выше).

Реклама 18+

Помимо основной темы, на альбоме напрямую с фильмом связаны три трека: «Politics of the Sneaker Pimps», «What You Need is Jesus» и «Super Agent».

В первом достается корпорациям, наживающимся на игроках, и даже самому Спайку «Can it be the shoes?» Ли:

The new guys come in blood-shot between the eyes /As long as they’re sellin’ that merchandise /And one what goes in don’t come back / The color may be green but its also black

Второй напрямую связан с сюжетом фильма и пришествием баскетбольного Иисуса, которое никого не спасет. НБА предстает аукционом, на котором продаются черные парни:

“Run nigga run to the auction block / But you can’t pledge allegiance to the block / This buck here, is the right kinda stock / For sale for passin’ the right kinda rock.”

Третья говорит о добродетельных «суперагентах» и начинается не очень абстрактно: «Sold, black gold, one strong buck /To the Milwaukee Bucks, for a million bucks» – и упоминает таинственную властную фигуру «Auctioneer Stern» (Кто бы это мог быть?).

И так далее.

В итоге именно в музыке, а точнее в ее полной автономности от фильма, зашиты и величие, и уязвимость всего замысла.

С одной стороны, «Его игра» – это, наверное, самый известный и пользующийся общим признанием фильм о баскетболе. Рэй Аллен, разоблачение порочной эксплуатационной системы NCAA, культовый Дензел Вашингтон, тема «баскетбол как главный способ вырваться из гетто» и куча интересных деталей, которые даже несколько утомляют количеством.

В «Его игре» абсолютно идиотский, опошленный теперь посыл «Это фильм не о баскетболе, а о жизни» действительно цеплял. Через эстетику черной игры и черной музыки Спайк Ли говорит о проблемах молодых спортсменов так, как до него не говорил никто. Вроде бы банальные, дошедшие уже до анекдотичной скабрезности сюжеты у него получилось представить так, что всех по крайней мере не затошнило, и учитывая их заезженность, это на самом деле достижение.

С другой, Ли как обычно слишком усложняет и, учитывая, что картина рассчитана все же на массовую аудиторию, многих этим раздражает. Самый показательный момент подобного усложнения – это отсутствие какого-либо вменяемого финала и ответов.

Реклама 18+

Режиссер все обрывает на философии прыгающего мяча и предпочитает просто напоследок включить трек Public Enemy и тем самым запутывает все до невероятия, так как нет ощущения, что радикализм группы (а это один из самых злых их альбомов) как-то четко коррелирует с мыслями Ли. Здесь слишком много всего: мнений, образов, историй, акцентов – и когда они просто набросаны в кучу, а автор отклоняется от понятных ответов, любящие простоту джентльмены требуют подойти к фильму с бритвой – сократить, уплотнить, отбросить все лишнее, искоренить всю заумность, удалить Миллу Йовович.

PE в своем видении «Его игры» возвращаются к идеям, выраженным раньше в Air Hoodlum: баскетбол – это ни фига не пропуск из гетто, «White men in suits don’t have to jump/Still a thousand and one ways to lose with his shoes», ну и вообще «Игра» – это не только баскетбол, но и место человека в мире и в обществе. Вполне конкретный и даже не нуждающийся в каких-то пояснениях посыл 92-го тех классических PE, которых называли «Секс Пистолз» хип-хопа, эволюционирует в проповедь, где сливаются в одно дискриминация, коррупция, конец света и завет любить ближних.

Все это очень круто – но не очень понятно. Для музыки это даже, наверное, хорошо, в кино же подобная художественность оставляет скорее разочарование.

Спайк Ли снял лучший фильм о баскетболе, который навсегда остается в памяти у всех, кто его видел хотя бы раз. Но из вполне конкретного социального сюжета умудрился выдавить улыбку Джоконды, проникновенную и бессмысленную и через двадцать лет.