21 мин.

Получить дисквалификацию на 2 года за кокаин и вернуться, чтобы стать чемпионом

31

На основе статьи Криса Пальмера (ESPN the Magazine).

«Мать чаще всего любит именно то дитя, которое заставило ее больше страдать»,

Виктор Гюго, французский драматург 19-го века.

*****

Крис Андерсен собирался купить своей матери дом. Они построили бы его на 10 акрах, которые принадлежали ей в сельской местности у черта на куличках, штат Техас. Крис пообещал, что однажды купит ей «Ламборгини». Она рассмеялась. Было бы достаточно, если бы он просто оплатил ее счета за лекарства.

Это то, о чем они мечтали: жизнь, в которой им бы не приходилось бороться за выживание; жизнь, в которой ей не приходилось бы работать дворником и сторожить бар одного из своих приятелей.

Линда Холубек была рядом с ним ноябрьской ночью 2001 года, когда кто-то из Денвер «Наггетс» позвонил и сказал, что они дадут им достаточно денег, чтобы покончить со старой жизнью. Они сидели в фойе отеля в Фейетвилле, штат Северная Каролина, и собирались поехать на старом фургоне на просмотр в какую-то дворовую лигу. Ей никогда больше не придется давать ему деньги на еду. Они сделали это.

Почти всю жизнь они были неразлучны: она вытирала ему слезы в тот день, когда отец ушел от них; она сидела рядом с ним, когда он делал свою первую татуировку на 18-й день рождения; она наскребла денег, чтобы отправить его играть в баскетбол в старых техасских спортзалах без освещения.

Теперь у них был контракт с клубом НБА, и Линда не могла дождаться момента, когда сможет обнять главного менеджера «Наггетс» Кики Вандевейе. Они не знали ничего про жизнь профессионального баскетболиста, но знали, что теперь они богаты. Они сделали это. Они сделали это вместе. Невероятное путешествие из глубин Техаса, где у детей больше шансов подсесть на метамфитамин, чем попасть в школьную команду, закончилось.

Но прошло четыре года, и мир Линды рухнул. Один из друзей набрал ее: «Включи телевизор! Что-то… что-то случилось с Крисом». 25 января 2006 года Крис Андерсен был дисквалифицирован на 2 года за нарушение антинаркотической программы НБА. У него не хватило смелости набрать мать и сказать ей об этом лично.

Спустя 2 года, 4 марта 2008 года, он вернется, подписав контракт с «Новым Орлеаном» на оставшуюся часть сезона. Тогда Линда плакала от радости и боли. Она была счастлива, что ее мальчик сделал это еще раз. Но было еще кое-что, что делало новость о его возвращении особенно тяжелой – они не разговаривали уже несколько лет.

*****

В течение первых четырех сезонов в НБА Андерсен прославился данками, безумными блок-шотами и невероятной самоотдачей. Он не был суперзвездой, которой восхищались на каждом углу, ведь даже броски дальше трех метров от кольца давались ему с трудом. Ему не хватало мастерства, но та страсть, с которой он восполнял его недостаток, и искрометный стиль игры сражал фанатов наповал. Уровень децибел на домашних играх «Наггетс», когда Бердмэн взлетал, достигал максимума.

Поклонники носили светлые парики и изображали руками птиц, скрестив большие пальцы и махая ладонями всякий раз, когда Крис выполнял что-то из своих штучек. Он никогда не набирал в среднем за сезон больше семи очков и шести подборов, но, увидев его улыбку после очередного нырка на паркет в попытке спасти улетающий в аут мяч, фанаты сходили с ума.

Линде нравилось все это так же, как и всем. Но когда игра заканчивалась, и Крис скрывался в подтрибунном тоннеле, фанаты не могли понять того, что она чувствовала. От странных персонажей, окружающих ее сына, сердце Линды обливалось кровью. Зарплата игрока НБА была как динамит в кармане. Крис Андерсен оказался в переломной точке. Впервые мама не смогла спасти его. И им придется платить за это вместе.

*****

25 января 2006 года.

Тренер «Хорнетс» Байрон Скотт свистнул, сигнализируя о конце тренировки. Игроки не торопились уходить и разбились на пары, чтобы побросать штрафные. Со своими 47% с линии Андерсен не мог позволить себе уйти.

В тот день в зал пришел генеральный менеджер Джефф Бауэр. Он спустился с трибуны и жестом позвал к себе Скотта, прошептав тому что-то на ухо. Байрон подозвал Андерсена к себе: «Крис, твой тест на наркоту положительный. Что за х**ня?».

Бауэр мог ни говорить ни слова – Андерсен знал, что тест даст положительный результат. Он простоял молча несколько минут, слегка прищурился, вышел из зала, забрал свои вещи из шкафчика и ушел, не промолвив ни слова.

Скотт начал что-то подозревать – в последнее время Андерсен выглядел болезненным и бледным. Байрон хотел поговорить с ним, но теперь было слишком поздно.

*****

История Криса Андерсена, настоящего дикаря НБА, который загнал себя в самую глубокую задницу, не может быть рассказана без истории женщины, которая всегда была рядом с ним.

Ей сильно за 50, у нее мягкие овальные черты лица и южный растягивающий слова акцент. Ее две дюжины татуировок, вишнево-красные губы и черная подводка для глаз, напоминают о членстве в печально известной байкерской бандитской группировке «Бандитос».

Ее вежливое «Могу ли я сделать вам чай?», очаровательная, но грубоватая, улыбка, крутой девичий нрав не раз помогали ей на непростом жизненном пути.

Линда родилась неподалеку от туманного национального парка Грейт-Смоки-Маунтинс, штат Теннесси, в семье следующих за свободным духом Харлея Дэвидсона плотника Джека и официантки в местной закусочной Кейт.

Когда ей было 8 лет, отец посадил ее за руль 54-го Шевроле «Самовара» и научил гонять по извилистым горным дорогам. Он сидел верхом на своем борове, пока Линда разбирала сцепление и дроссельную затворку в двигателе, а в 10 лет она уже умела пользоваться оружием. Когда Джеку надоела работа плотника, он устроился в военно-морской флот и был направлен на базу в Лонг-Бич, Калифорния. Линда с легкостью адаптировалась к Калифорнии: купила за 25 баксов доску для серфинга и сутками пропадала на пляже. Когда Джек отправился во Вьетнам, Линда тоже решила пойти в армию, надеясь стать медсестрой, и увидеть настоящие бои. Ее направили в Порт-Хюнеме, к северу от Малибу, где она работала в военной столовой.

Как-то раз к ним зашел пообедать тюремный служащий Клаус Андерсен, эмигрировавший из Дании, наплел Линде ерунды о своих приключениях в далеких странах и предложил переехать к нему. Три месяца спустя они сыграли свадьбу.

*****

12 декабря 2005 года.

Первое, что вы замечаете в Крисе Андерсене, – это его прическа. Как только он выходит из раздевалки в Сойерс Центре, временном тренировочном центре «Хорнетс» в студенческом городке в Оклахома-Сити, они сразу бросаются вам в глаза. Длинные светлые волосы до плеч закрывают его лицо и делают его похожим на кузена Итта из семейки Адамс.

«Че-как, шлюховоз!?» – приветствует он кого-то, протягивая пятюню. Ох уж этот южный акцент с его словечками.

Он подписывает стопку рождественских украшений, успевая поставить 71 автограф за 90 секунд.

- Берд, че случилось?, – спрашивает его Десмонд Мейсон, забирая ручку.

- Я хотел сожрать их. Они такие красивые, мне показалось, что они съедобные.

Крис уходит, но по пути его останавливает новичок «Хорнетс» Арвидас Мацияускас и пытается невнятно попрощаться с ним по-английски: «Чувак, че, бл*, ты несешь? Я не понимаю по-литовски».

*****

Айола, штат Техас, это место, о котором вы, наверное, никогда не слышали. Это в жопе, но для Линды это дом.

В 1982 году они с Клаусом и тремя детьми – Эйприл, Крисом и Тами – переехали в Техас. Взяв кредит с помощью Совета ветеранов Техаса, они купили участок площадью 10 акров в Айоле, деревушке с населением в 400 человек в 100 милях от Хьюстона. Вниз по грунтовой дороге, на которой вы скорей встретите дикого кабана, чем автомобиль. Ближайшие соседи были в двух милях от них. Клаус обещал построить дом и завести скот: так в середине участка появился недостроенная двухэтажная постройка с тремя спальнями. Через неделю Клаус пропал.

Он решил, что семейная жизнь не для него. По крайней мере, не в богом забытой Айоле. Он собирался продавать свои картины – пейзажи, написанные маслом – в более доступных местах, таких как, например, Нью-Йорк, и уехал, забрав все оставшиеся деньги.

Только спустя несколько лет Линда поняла, что произошло: Клаус специально перевез семью в Айолу, чтобы не платить алименты за детей в Калифорнии, где более жесткое законодательство. Человек, которого она любила, из-за которого она переехала в эту дыру, бросил ее. Крис перестал разговаривать с кем-либо: он часами сидел в сарае, прижав колени к груди, качаясь взад-вперед. Линда впала в депрессию. Чувствуя, что она не справляется в одиночку, она отдала детей на лечение, но спустя несколько недель забрала их, потому что денег на лечение не было: «Из еды у нас оставалась половина банки с арахисовым маслом и буханка хлеба».

Линда была безработной и не имела сбережений. К счастью, добрые соседи Бетти и Уэсли Креншоу периодически привозили им молоко, сахар, масло и еще немного продуктов. Когда начали приходить первые счета по ссуде за землю, Линда не могла даже поднять руки. Выбора не было, и она устроилась работу: на полдня поваром в придорожной забегаловке, на полдня уборщицей, а в оставшееся время разносчицей косметики. Она была истощена физически и морально. Денег все равно не хватало и, чтобы дети не умерли с голоду и могли находиться в тепле, она была вынуждена сдать их в детский дом в Далласе: «Не быть с детьми – самое болезненное время в моей жизни. Ты думаешь о них каждый день и беспокоишься, все ли с ними хорошо». Крис с братом и сестрой провели в детском доме почти три года, прежде чем вернуться в Айолу.

Брат Линды, Джеймс Огл, капитан военно-морского флота, бросил работу в Калифорнии, отдал все свои сбережения и переехал в Айолу. Он помог им достроить дом, выкопал яму для туалета, построил качели, соорудил для детей бассейн с горкой (находящийся рядом пруд кишел гадюками, купаться там было опасно) и поставил баскетбольное кольцо, где Крис пропадал часами.

Однажды Клаус Андресен ехал по той самой проселочной дороге на своем новом блестящем Мерседесе и с не менее ослепительной подругой, Крис приметил его и побежал за автомобилем. Когда Клаус просек, кто за ним бежит, он вдавил педаль газа в пол и скрылся за горизонтом.

«Их отец сбежал от них, – вспоминает Линда, – я должна была помешать ему тогда».

Спустя почти 30 лет боль все еще живет в ее сердце. Ей потребовались годы, чтобы смириться с тем, что Клаус не хотел видеть своих детей, но она так и не смогла объяснить сыну, почему отец бросил их.

Пока дом достраивался, семья жила в старом вонючем амбаре, который стоял на их участке, казалось, еще со времен Великой депрессии. Они соорудили временную однокомнатную квартиру среди сена и конских мух, сараев и курятников. Уэсли Креншоу оборудовал ангар электричеством и обогревателями, а садовый шланг служил Андерсенам душем. Койоты, слонявшиеся по лесистым окрестностям Айолы, приучили детей быстро бегать до уличного туалета и обратно, а крик петухов не давал проспать школу.

Уложив детей спать, Линда ходила вдоль забора своих имений с револьвером, который подарил ей брат, отпугивая диких животных и не менее диких местных алкашей. Она хотела, чтобы те усекли, что под ее забором нельзя поссать, не словив пулю.

*****

27 декабря 2004 года.

Спустя пятнадцать минут после тренировки Андерсен подтягивается в кафешку, расположенную рядом с тренировочным центром. К нему подходит официантка в фирменной футболке с низким вырезом и коротких оранжевых шортах:

- Что вы желаете выпить?

- Эээ… воды… хотя на самом деле, я хочу свеженького молока.

Эта кафешка – прекрасное место, чтобы вспомнить удивительную историю волосатого деревенского парня, который никогда не мог даже мечтать о НБА, но удивительным образом стал самым причудливым человеком в лиге.

Его норковая шуба уже обросла легендами среди товарищей по команде, особенно когда он напяливает ее с джинсами и шляпой дальнобойщика.

«Все это не имеет значения, – вспоминает Дэвид Уэст, – он будет носить эти шмотки с чем угодно. Это же Берд».

В  первый год в НБА ирокез Криса привлекал больше внимания, чем происходящее на паркете. Как-то раз сам Джек Николсон, приметив странного вида новичка, подмигнул тому, протягивая палец вверх со своего места в Стэйплс-центре. «Я попросил его взять меня в кино, в следующего «Бэтмена», – вспоминает Андерсен.

*****

Хороший прыжок Криса был заметен с детства: он часто прыгал через электрический забор, который не давал сбегать коровам. Найдя в местной речушке ржавый автомобильный знак, он загорелся мечтой о байке.

Подростком Крис играл в бейсбол, пробовал играть в американский футбол, но каждый раз тренер ставил его в оборону или ресивером, и каждый раз все это заканчивалось тем, что спустя неделю или две Андерсон сбегал.

Наконец, баскетбольный тренер убедил его, что, если Крис сосредоточится на баскетболе, у него может появиться шанс попасть в колледж. И вот уже зимними вечерами все 400 человек Айолы собирались в спортивном зале, чтобы глянуть как самый высокий житель их дыры расставлял мухобойки приезжим звездам.

Несмотря на то что Андерсен не блистал за школьной скамьей, несколько колледжей приметили парня из глухой деревни. Крис решил попробовать себя в Университете Хьюстона, но не прошел туда по оценкам. Отец школьного тренера оказался главным тренером в Колледже Блинна в Бренхеме, штат Техасс, поэтому он помог пареньку поступить.

Там Крис отыграл один год, набирая 10,7 очка, 7,7 подбора и расставляя 4,7 (!) блока за игру. В выходные Андерсен возил всю команду к себе в Айолу на барбекю, а Линда всегда отправляла их за ягодами в сад, который она высадила за домом.

Люди стали говорить Крису, что если он пойдет в профи, он сможет выбраться из этой дыры. Крис ничего не слышал про какой-то там драфт НБА и даже не знал, что туда можно выставить свою кандидатуру: «Когда я покинул Блинн, я действительно не имел понятия, что будет дальше. У меня не было никакого плана». Его школьный тренер организовал несколько выставочных игр между выпускниками техасских колледжей, на одну из таких игр занесло тренера из Китая, и «Цзянсу Дрэгонс» предложили Андерсону первый профессиональный контракт.«Мне не очень-то нравилась работа на ферме, поэтому я согласился», – говорит он.

Он переехал в Пекин в декабре 2000 года и прожил там в отеле четыре с половиной месяца: «Представьте парня, который лишь два раза покидал Техас, и вот его оставили посреди Китая. Просто попробуйте представить это!».

*****

20 октября 2001 года.

В первый день тренировочного лагеря D-Лиги Крис сидел в Сувани, штат Джорджия, вместе с 200 парнями, которые должны были биться за оставшиеся 88 мест. Кто-то нервно затягивал шнурки, кто-то просто сидел, уставившись в пустоту, чтобы не показывать свою нервозность.

Первым забрали Кита Бута, двукратного чемпиона НБА в составе джордановских «Буллс» – 87 мест. Защитник Кентукки Сол Смит, не выбранный на драфте в тот год – 86 мест. Гриди Дэниэлс из Университета Невады: «Ок, он быстрый, берем его», – 85. Наконец очередь дошла до Андерсена, и на скамейке начали шептаться: «Бл*, где вы откопали этого парня?»

*****

Всего две игры и Крис Андерсен становится первым в истории D-Лиги, кого подписали «Наггетс». 1 год. 289 747 долларов США. 21 ноября 2001 года. Через два дня Крис впервые увидит матч НБА полностью.

Его переход точно не был сказкой, скорей это было похоже на комикс. Как-то по дороге в Мемфис, Крис купил щенка питбуля, которого назвал Рыжей Соней (персонаж комиксов Марвел), но Андерсен забыл, что перед тем как вернуться в Денвер, команда должна была заехать еще в два города. Тренеры очень удивились, когда обнаружили щенка в командном автобусе по пути в аэропорт.

Получив травму Бердмэн появился во время игры на скамейке в шортах и футболке, за что был отправлен тренером «Наггетс» Джефом Бзделиком досматривать игру в раздевалку, а когда в следующий раз Крис пришел со своим знаменитым ирокезом, Бзделик был в ярости и лично проконтролировал, чтобы тот смысл весь гель с башки.

«Вы никогда не сможете узнать, что он выкинет в следующий момент», – вспоминает Маркус Кэмби.

Но Андерсену было все равно, ведь он был в НБА, а это значит, что деньги капают на счет, и это хорошие новости для Линды и ее мужа, Нормана, ведь когда доллар обвалился после 11 сентября, они потеряли почти все из отложенных на пенсию денег. Но Крис расставался со своими деньгами очень быстро. 289 000 долларов были для него как горстка песка в ладони. Он заработал себе репутацию трудного парня: пил виски с колой каждый день, а не раскатать перед тренировкой бутылочку пивка считалось для него преступлением. Линда, понимая, что ее мальчик сбился с пути, пыталась предупредить сына, но тот лишь кивал головой и говорил, что у него все под контролем.

«Я видела, что что-то не так: когда он носился по паркету его губы были белыми, а ему трудно было дышать. Если уж я видела это с трибуны, то и тренеры должны были заметить».

Линда чувствовала, что должна быть ближе к нему – вместе с Нормом они решили переехать к Крису в Денвер.

Из транспорта у них был старый Харлей и прицепной дом на колесах. Дело было зимой, а Норм не умел водить мотоцикл. Линда напялила несколько пар шерстяных носков, подложила под кожаную куртку газет и надела пакеты поверх перчаток. По пути Харлей сломался, а после 400 миль ледяной дороги пальцы Линды перестали ее слушаться. Они остановились в мотеле на ночь, загнали мотоцикл в номер, чтобы тот завелся на утро и на следующий день доехали до Криса.

«Это просто материнская любовь, я должна была добраться до своего сына».

В Денвере, она обнаружила, что финансы сына в полном беспорядке: тот не считал деньги, не записывал расходы, да и вряд ли знал обо всем этом, учитывая из какой глухомани он был родом. Пока кредитка работала, все было в порядке.

Линда села за стол с кучей квитанций и чеков в попытках разобраться и обнаружила, что ее сына разводили все кому не лень: за ужин в Нью-Йорке с Криса трижды списали одну и ту же сумму, несколько десятков пар модной обуви за пару тысяч долларов, счет в баре на 900 долларов, а также квитанции за лимузины, развозившие корешей сынули по городу.

«Останьтесь дома, закажите пиццу и поиграйте в видеоигры, – говорила Линда, – тебе не обязательно ходить куда-то каждый вечер».

Сев за компьютер Криса, она обнаружила, что тот купил всем своим друзьям по полному сезонному комплекту формы «Наггетс» и перестал платить за ее кредит. Дом, который Крис пообещал ей купить, теперь казался лишь мечтой. Только спустя пару дней он дал ей 500 долларов на таблетки от диабета и болеутоляющие от грыжи, заработанной во время службы.

Когда Линда обнаружила чек за дизайнерский кошелек стоимостью 5000 долларов, которой он купил своей подруге, она не выдержала: «У меня кошелек с сумкой стоят вместе 10 долларов, а свою одежду я шью сама!». Но последней каплей стала покупка Ягуара для еще одной подруги Криса. Это был не ее сын, это был кто-то другой.

Крис был как магнит для дармоедов: милая школьная учительница, имеющая склонность к дорогой одежде, грузчик из отеля, с которым Крис познакомился на вечеринке, его друзья из Айолы (он часто выписывал чеки адвокатам, когда у друзей были проблемы с законом). Все они собирались в его новом доме на юго-западе Денвера и бухали. Сам Андерсен пил больше, чем когда-либо.

Она чувствовала себя чужой в доме сына. Как-то раз один из приятелей Криса обошелся слишком грубо с девушкой Криса, а потом и вовсе стал душить ее шарфом. Адреналин вздымался по венам Линды, она схватила парня, отм*дохала того и выставила за дверь: «Сопляк, я гоняю на Харлее и у меня всегда при себе заряженный револьвер».

В тот момент Линда решила, что с нее хватит. Если Крис собирался утонуть в дерьме, она не собиралась идти на дно вместе с ним. На следующий день они поехали домой. Трехдневная дорога домой выдалась трудной: Линда была истощена и чувствовала себя бессильной. Все, чего ей хотелось – плакать. Вернувшись домой они обнаружили дом в заброшенном состоянии: метровые сорняки, пауки в каждом углу, термиты, сожравшие обшивку, плесень, разъедавшая стены от сырости, и несколько гадюк, поселившихся в шкафу (они питались полевками, которые жили в стенах).

*****

21 января 2006 года.

«Хонетс», обыгравшие «Никс», отмечали 20 победу в сезоне.

Андерсен вышел из раздевалки и провел рукой по аккуратно зачесанным назад волосам. В руке он держал бутылку «Бада». Выпив залпом полбутылки, Крис громко рыгнул: «Вот, что я называю энергетическим напитком».

*****

Несмотря на разгульный образ жизни, летом 2005 «Хорнетс» выписали Крису четырехлетний контракт на 14 миллионов. Болельщики обожали Бердмена, а его лицо сверкало почти со всех билбордов в городе, хотя Крис был лишь седьмым игроком по результативности в команде.

Веселье в жизни Андерсена сменилось тоской, его подруга ушла от него к продавцу бытовой техники, а ураган уничтожил новенький дом, и вот Крис уже похмеляется дорожкой кокаина.

Сейчас он вспоминает о тех временах без сожаления: «Когда я оглядываюсь на все, что произошло, я не жалею об этом. Все это дерьмо спасло мою жизнь. Мне нужно было, чтобы это произошло. Я не знаю, где бы я был сегодня, не произойди того».

Как только Криса дисквалифицировали, он записался в реабилитационную клинику и бросил всех своих друзей-дармоедов. К лету 2007 года Андерсен полностью сосредоточился на возвращении в НБА. Он работал в Вегасе с личным тренером Джо Абунасаром и пахал вместе с Гарнеттом, Джермейном О’Нилом и Элом Хорфордом. Он скинул вес и поставил бросок: «Я все тот же парень, которого вы любили. Только теперь я умнее…, – он немного останавливается, – и мой трехочковый убийственный».

Крис не обсуждает отношения с матерью: как только ему задают этот вопрос, он закрывается и уходит от ответа. Когда его спрашивали, помогла ли мама его реабилитации он отвечает: «Э-э, ну я был дома раз или два во время дисквалификации… проведать друзей. Нет места круче Айолы. Люблю мамочку».

Пару дней спустя Линда скажет, что они не виделись с тех пор, как они с Нормом съехали от него в Денвере.

*****

26 марта 2008 года.

В тренировочном зале «Хорнетс», Крис рубится в пинг-понг с Дэвидом Уэстом. «Ты слишком стар для этого дерьма», – шутит Крис после игры и уходит на обед.

Только три игрока остались в Новом Орлеане с тех пор, как Андерсен вернулся в НБА.

Он все еще любит ту кафешку рядом с старой тренировочной базой «Хорнетс: «Еда там ужасная, но остальное меню неплохо, если ты понимаешь, о чем я».

*****

Утомленное техасское солнце медленно опускается за горизонт. Бетти и Уэсли Креншоу загоняют скот в сарай на своей старой ферме. Жужжание майских жуков, прыгающих по крыше их старого дома, звучит, как будто где-то неподалеку идет град.

Линда сидит на веранде и рассказывает о Крисе. Она медленно перебирает старые снимки сына: сложно поверить, что этот маленький малыш на фото с банановым пудингом, кастрюлями с зеленой фасолью и домашними печеньками станет брутальным здоровым мужиком, покрытым татуировками. Прошло много лет. Вот они вместе в Китае: «Посмотрите, как он обнял меня».

Любовь матери неутомима. Она все еще верит, что в этом году он пригласит ее к себе на день рождения. Она надеется, что он купит ей дом, который когда-то обещал. Она плачет. Но, очевидно, не из-за не купленного дома.

«Я верю, что однажды он придет, – говорит она мягким, колеблющимся голосом, – он просто очень занят сейчас… я дам ему время… Я знаю, что он может изменить свою жизнь. Я никогда не перестану беспокоиться о нем, сколько бы лет ни прошло».

*****

В 2008 году Крис вернулся в «Наггетс» после двухлетней дисквалификации. После он задержится в НБА еще на восемь лет и станет чемпионом с Майами «Хит» в 2013 году. В конце 2016 года он порвал крестообразные связки, восстановился и в 2018 году примет участие в следующем сезоне лиги BIG3. Крис и Линда по-прежнему не общаются.

Топовое фото: Gettyimages.ru/Mike Ehrmann

logoпроисшествия
logoНБА
logoДенвер
logoКрис Андерсен
logoНовый Орлеан