Слово главного пацана фигурки: контракт партнерше, подстава от тренера, рука помощи от Плющенко и Рудковской
В конце лета скандально расстался один из самых перспективных танцевальных дуэтов России – Валерий Ангелопол не захотел больше катать с Василисой Кагановской (вы наверняка помните ту историю по контракту с оплатой шнурков, чехлов и прочего).
Ангелопол ушел от тренера Анжелики Крыловой, на какое-то время ощутил себя персоной нон-грата в нашей фигурке и напоминал о себе лишь пацанскими цитатами в соцсетях. А недавно возник в Академии Плющенко. Новая партнерша найдена – Арина Ушакова, они тренируются под командованием вернувшейся из США Натальи Линичук.
Обо всем этом Ангелопол рассказал в узнаваемой манере в Прокат Show на OKKO.
Ангелопол поймал паранойю и месяц не выходил из дома. На контрольные прокаты приехал в окружении друзей
– Правда, что ты три месяца не катался?
– Да, больше скажу: я месяц даже из дома не выходил.
– Какая-то внутренняя борьба?
– Паранойя. Я очень боялся выходить из дома. Так случилось, что меня возненавидел, как мне тогда казалось, весь мир. И я реально боялся выйти из дома.
Мне писали, типа: не приезжай в институт, мы тебя ждем толпой – в таком духе. Не выходи из дома, мы знаем, где ты живешь. И когда тебе пишет такое несколько тысяч человек, ты реально ловишь паранойю.
– Вы с Василисой отличались преданными фанатами. И они вас в какой-то степени очень популяризировали видеороликами в соцсетях. От любви до ненависти один шаг?
– Да, да.
– А как понял, что все в порядке?
– Мне мой близкий круг помог. Я не выходил из дома, ко мне приезжал друг, моя на тот момент девушка. Друг вообще у меня несколько дней-недель жил. И они заставляли меня выйти, мы гуляли вокруг дома, чтобы я понимал, что все хорошо, что я никому настолько сильно не сдался.
Постепенно начал куда-то ездить – подкатки, еще куда-то…
Когда меня отпустило – это был момент, когда мы пришли на контрольные прокаты. Я очень боялся туда идти: целый «Мегаспорт», думал будет куча хейта и ненависти. Думал, что меня там вообще не ждут, будут ненавидеть. Я и билеты взял в другую сторону от всех, подальше – мало ли что. Береженого бог бережет. И тогда я понял, что все не так плохо, как я себе представлял.
– Я очень рад, что ты спокойно ходил на Гран-при по «Мегаспорту», ничего не боялся…
– Но все равно в окружении друзей, по квадрату у меня стояли друзья. Один я не ходил и не буду, не хочу.
Как Ангелопол договорился с Рудковской и Плющенко? «Они протянули руку помощи, которую я не сразу взял»
– Когда у тебя появилось желание тренироваться?
– Оно не пропадало. Не было желания такого: берем паузу, отдыхаю, потому что боюсь. Наоборот, очень хотел кататься, как будто ломка была.
И тут у меня это все отняли, я еще не понимаю, куда мне идти. Мне некуда идти. И только благодаря Яне Александровне и Евгению Викторовичу у меня появилась эта возможность.
Они мне протянули руку помощи сразу и единственные. Эту руку помощи я еще не с первого раза взял. Я не уходил в никуда, это не было необдуманное решение: я не знаю, что мне делать дальше.
План Б был, но он был не до конца осуществим, нужно было время.
– Расскажешь про план Б?
– Был и есть человек, у которого я хотел бы кататься. Но тренерскую деятельность он еще не начал. И я понял, что не могу воспользоваться этим планом.
И тогда написал Яне Александровне, через два-три дня приехал к ним, долго разговаривали, они поддержали, досконально разбирали, что случилось. Они и начитались, и выслушали меня, за что им огромное спасибо. Это та поддержка, в которой я нуждался.
И потом я сказал, что мне нужно время подумать, чуть-чуть остыть, потому что очень много хейта и так далее. И я думал еще, потому что не было партнерши – я не мог определиться, с кем мне продолжать свой путь.
– Когда ты с ними разговаривал первый раз, там не было и тренера по танцам?
– Не было. Нет партнерши и тренера прямо сейчас, но было с кем хотелось бы работать и кататься.
Яна Александровна и Евгений Викторович сказали, что примут меня таким, какой я есть, несмотря на весь мой бэкграунд. Я очень благодарен этим людям. Я сказал, что мне нужно еще время. И они сказали: да, хорошо, у тебя есть это время, в случае чего приходи, мы тебя ждем.
Они бы и без меня, наверное, открыли школу танцев в Академии. Но для них и для меня было бы неплохо, чтобы мы это сделали вместе. Я подумал, проанализировал, позвонил Евгению Викторовичу: я согласен, готов выходить на лед. Он: с удовольствием, приходи, завтра тренировка в 9 утра.
Дебют Ангелопола с новой партнершей уже в ближайшие недели – где?
– С Ариной вы параллельно общались, или все совместно решали?
– Арина мне написала через неделю-две после того, как все случилось. Не было понимания, что мы 100% встаем в пару. Договорились попробоваться. И я просто ждал Арину, когда она приедет из другого города.
Мы попробовались без Натальи Владимировны Линичук – поняли, что нам удобно. Сейчас мы катаемся по одному, Наталья Владимировна учит нас как с нуля, по своей технике, по своей методике.
– Как тебе методика?
– Мне очень нравится. Я после первой тренировки с ней прям понял, что я знаю очень мало о фигурном катании в техническом плане. То есть я все делал неправильно.
– Разные техники существуют. Ты думаешь, что ты делал не по другой технике, а именно неправильно?
– Разные техники существуют. И та техника, которая была у меня, растерялась за это время. В этом плане мне проще – не нужно себя перестраивать.
– То есть этот 3-месячный перерыв в какой-то степени к лучшему?
– Да все, что ни делается, к лучшему.
– Вы катаетесь на том катке, где домики для проживания?
– Да, первый каток – Горки-10. Мы там катаемся с группой одиночников, где меньше всего одиночников. Мы катаемся – два льда и в зал ходим сами.
– Как там устроен отдых? В этих домиках можно отдыхать или оставаться?
– Домики для спортсменов, которые показывают хорошие результаты или могут их показывать в будущем. Потенциально успешные спортсмены.
А нас с Ариной Яна Александровна дала возможность жить в отеле, у них сейчас построен свой отель, небольшой. Я живу прямо там, потому что мне из Москвы ездить очень далеко. На очень хороших условиях.
– Какие у вас планы на 2024-й? Поставить программу? Выступать? Просто скататься?
– Хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах.
– Есть такое, есть такое. Тогда какие у вас краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные цели?
– Переехать на новый каток. Это будет в конце недели.
– Там уже начинаете тренироваться в группе танцоров, уже атмосфера танцев на льду, творчества, катания на ребрах и так далее. Программу… Думаете-не думаете пока или рано?
– Пока занимаемся только техникой, базовыми вещами, скатываемся. Одно дело, когда ты скатываешься самостоятельно – спортсмен и без тренера. Другое дело – когда тебя корректируют, говорят, что делать. Это совсем разные уровни скатывания.
Мы никуда не спешим, мы хотим накататься, чтобы все было качественно, красиво. Чтобы произвести впечатления вау. А не куда-то спешить. Сейчас это незачем, нам так кажется.
– Надеюсь, в начале следующего сезона мы увидим. Как минимум раньше…
– Раньше. В «Русалочке» – в шоу. Я не буду раскрывать всех карт, но будет номер с Ариной. Массовые номера – очень большое и очень грандиозное шоу сейчас готовят.
Полный расклад по расставанию с Кагановской – от ссор до контракта и разговора с федерацией: как это видит Ангелопол
– Ваше летнее расставание с Василисой – в какой-то степени самое громкое. Как это произошло за 3 недели до прокатов?
– Знаешь, мы не выбирали момента, что нам надо расстаться перед прокатами – цели такой не было. Лично я шел к этому очень давно. Эта тема мусолилась больше года, еще перед прошлыми прокатами. У нас был очень большой разлад, и весь год я говорил Анжелике Алексеевне, что я не вижу себя в этой паре, что я хотел бы поменять партнершу.
Пик дошел до того, что мы тянули-тянули и дотянули до самого неудобного момента. Возможно, надо было сделать это раньше, но по каким-то причинам удавалось все это держать.
Новый абсурд в нашей фигурке: партнер требовал от партнерши деньги, чтобы кататься вместе. Чего?
– А это из-за мелочей или что-то такое случилось, что ты почувствовал разлад и недопонимание?
– Все начиналось с мелочей и так накапливалось, что уже получилась не мелочь. Одно за другим, одно за другим, накапливалось – и уже эмоциональный всплеск, и я понимал, что уже все.
– У вас был довольно удачный год, были приятные отзывы специалистов, многие видели вас и чемпионами России. Неужели это не давало силы, мотивации, внутреннего понимания, что будто бы правильной дорогой идете? Сложно, есть нюансы, но для результата надо с ними справиться. Или не получалось?
– Получалось. Мы очень много над всем этим работали. Не было так, что есть проблема и мы ее не пытаемся искоренить, а просто откладываем на потом, и она накапливается в два раза больше.
Мы пытались, разговаривали очень много, могли приехать к Анжелике Алексеевне домой в субботу или воскресенье, сесть и это все обсуждать. Просто почему-то каждый раз после наших разговоров мы держались один-два дня, и все начиналось по-новому. Ну может, неделю.
И когда из раза в раз мы наступаем на одни и те же грабли, эти грабли бьют очень больно. Не успеваешь отойти от предыдущего удара, как появляется новый. И ты в какой-то момент понимаешь, что уже бессмысленно с этим бороться и надо что-то менять. В моей голове это было так.
– Я так понимаю, что вот этот контракт был для тебя какой-то точкой спокойствия? Что это такое? Твоя инициатива или какой-то опыт?
– Предыдущая наша ссора до контракта – мы не можем прийти к общему знаменателю никак вообще. У меня опустились руки. И я не могу себя заставить, у меня нет желания кататься с этим человеком.
Это был единственный выход, который предложила Анжелика Алексеевна, она сказала: раз мы не можем договориться, давайте составим какой-нибудь контракт, бумагу, договор. И будем четко выполнять то, что там прописано. То есть Валера должен делать вот это, Василиса должна вот это, не совершать таких-то проблем, не допускать. И все.
Я сказал: хорошо, составляем контракт. Анжелика Алексеевна дала добро, Василисина мама дала добро. Я думал, что мы договорились. Проходит месяц, этот контракт составляют. Как только он был готов, я его принес, на следующий день: вот, так и так, мы с вами договаривались.
На что мне сказали, что никто ничего подписывать не будет. Они ознакомились и сказали: едем в федерацию, так больше продолжаться не может.
– То есть все согласились…
– А потом дали заднюю. Сразу, как только его принесли. Видимо, у них было ощущение, что месяц мы работали. Кстати, именно этот месяц был хороший. Но почему-то все отпустили, забыли про него, а я не забыл. Потому что у меня все равно внутреннее переживание от того, что эти проблемы возникают, не давало мне спокойно кататься, жить. Я понимал, что рано или поздно эти проблемы все равно появятся.
– А были у вас разговоры, чтобы дополнить контракт, исправить…
– Это самое интересное. Почему я удивился, что они сразу пошли в отказ. Когда людям приносят контракты, имеют право вносить корректировки, потому что контракт составляется между двумя физлицами, скажем так.
Но ни Василиса, ни Анжелика не захотела вносить корректировки. Для них само слово «контракт» стало триггером. Они такие: нет, мы ничего подписывать не будем.
Все условия, которые выложила Василиса: оплачивать коньки, шнурки, тренировки – это был двусторонний контракт. То есть если кто-то из нас двоих нарушает правила, которые были прописаны на отдельном листе (выложили только один лист), то вторая сторона должна внести вот это все. То есть, подписав этот контракт, я нес бы за него ответственность точно так же, как было написано со стороны Василисы.
– Это все связано с тренировочным процессом?
– Это дисциплинарные вещи: пропуски тренировок без уважительной причины, какие-то срывы тренировок. Как кажется, мелочи, но они сбивают очень сильно. И все, на этом закончили.
– Тот удачный месяц не воодушевил вас, чтобы остаться? Хоть какой-то еще разговор провести: давайте без контракта, давайте попробуем так же, как сейчас было?
– Я потерял в себе доверие. Возможно, мы могли бы так сделать, но я настолько был пуст внутри, настолько не верил словам уже. Наша главная ошибка – меня отругали за это сильно – что мы изначально не пришли в федерацию разбираться. Мы пытались решить между собой, и то решали не все вместе, а по отдельности.
Когда летом случилась первая ссора, мы с Василисой на льду обговорили, что едем к Анжелике Алексеевна, допустим, завтра. И случается так, что на следующий день я приезжаю на тренировку, а вечером мы должны поехать к Анжелике Алексеевна. Я приезжаю, а Анжелика Алексеевна уже все знает, с какой-то Василисиной стороны, уже я враг народа и мне бесполезно переубеждать.
Я пытался, говорил, что не все правда. Василиса сделала хитро: поехала туда первой и одна – и настроила Анжелику Алексеевну против меня.
Я спросил, почему она это сделала. Она сказала, что в стрессовой ситуации она забывает, о чем мы договорились.
– А как с федерацией поговорили?
– Очень плохо. Я не сказал ни слова, к сожалению. Федерация приехала к нам на каток, мы сели. И единственное, что меня сильно задело – что мы садимся, сидят три лица из федерации (давай не буду называть имен), Анжелика Алексеевна и напротив на диванчике мы с Василисой, я в одном углу, она в другом.
Я не помню, с чего начался разговор. Анжелика Алексеевна такая: вот, Валера вам хочет кое-что рассказать. Я думаю: ну хорошо. Начинаю рассказывать, точно так же, как и тебе, что это все длится очень давно. Что не сегодня мы придумали контракт и не сегодня распадаемся. Говорю: я это ношу уже больше года – на что Анжелика Алексеевна полностью отрицала мои слова и сказала, что первый раз об этом всем слышит.
– А вы с ней это обсуждали?
– Конечно, мы собирались у нее дома, разговаривали на катке в течение года, мы где только не разговаривали. Именно о распаде пары, что я не хочу кататься в этом составе.
– Как думаешь, почему она так сказала?
– Не знаю. Чтобы себя прикрыть. Не знаю, не могу за нее говорить, говорю как вижу. Человек говорит, что первый раз об этом слышит, что такого близко не было, что я все придумал недавно и принес бумагу.
Конечно, федерация сидит с круглыми глазами и не понимает, что делать и что происходит. И я тоже. Я был уверен в Анжелике Алексеевне как в тренере. Но для меня это была прям подстава. Я в моменте очень сильно потерялся. Я могу ожидать что угодно, меня могли обвинить в чем угодно. Но что она открестится от меня и так подставит, я не был к этому готов.
– А Василиса что-то высказала на том совещании?
– Нет, ни слова не сказала, просто молчала. За Василису говорила Анжелика Алексеевна. И ссора происходила между мной, федерацией и Анжеликой Алексеевной. Василиса сидела и делала очень грустное лицо, хорошо играла на эмоциях.
– А федерация как отреагировала?
– Сказала, что нет смысла клеить то, что и так уже распалось. Примерно так сказала. Раз он настолько критичен, то нет смысла уговаривать. И все.
– А про контракт?
– По-моему, сказали, что типа мы не имеем права его составлять. Там не учли другой момент – что я не имею права зарабатывать на нем. А составлять мы имеем право. Но я бы не зарабатывал на этом контракте, ни копейки бы с нее не взял. Там не было такого, что Василиса должна мне платить. Это просто дисциплинарная бумага.
И все пункты, которые прописаны, оплачиваются федерацией. И даже если бы кто-то что-то нарушил, это бы продолжалось оплачиваться федерацией.
Кто виноват в ссоре фигуристов из-за контракта? О бессмысленном расставании Ангелопола и Кагановской
– Вы победители финала Гран-при России, состоявшаяся и перспективная пара, уже много сил и денег вложено федерацией. Они не предложили какие-то выходы из этой ситуации?
– Они сказали, что не видят в этом смысла, что все настолько критично. Обвинили меня в том, что я не пришел раньше к ним. Но здесь я с ними согласен – это моя ошибка. Я не должен был, видимо, разговаривать с Анжеликой Алексеевной и Василисой, я должен был прийти, как Василиса, первый в федерацию. Василиса приехала к Анжелике Алексеевне и пошла рассказывать, я должен был первый приехать.
Крылова выгнала Ангелопола из группы, хотя он хотел остаться? Но и другие не брали
– Окей, решение, что не будете настраивать, склеивать. Спрашивал ли ты: где я могу кататься, с кем я могу кататься?
– Я до последнего надеялся, что останусь у Анжелики Алексеевны, но в разговоре она сказала: я его выгоняю, я с ним работать не буду. Я не хотел уходить от тренера – вообще ни разу. Просто так поговорили, что она сказала: девочку я оставляю, а он идет куда хочет, я с ним работать не буду. Сказала: он мне неинтересен в другом составе. Не знаю, может, обида в ней это говорила, не могу за нее ручаться, но она сказала, что меня не оставит, что выгоняет меня.
Мы до этого разговаривали на улице, когда первый раз поругались. Уже я когда сказал: хорошо, мы составляем контракт. И через несколько часов мы пошли с Анжеликой Алексеевной вдвоем разговаривать, я сказал ей: Анжелика Алексеевна, даже если вдруг наш дуэт когда-нибудь распадется, я шел не к этому дуэту, я шел к вам как к тренеру.
И так и было на самом деле, я же отказался от Светланы Евгеньевны Ляпиной, когда Анжелика вернулась (в Россию), и шел прямо к Анжелике Алексеевне. Я ей предан был очень сильно. Я бы ни за что в жизни сам бы оттуда не ушел. Мне нравилось, как она работает, нравились ее постановки, у нас были хорошие взаимодействия с ней. Но человек от меня отвернулся, сказал: иди куда хочешь.
Она сказала, что все понимает, что она меня очень сильно любит и так далее. Но когда пошел накал страстей в разговоре с федерацией, она сказала, что моей ноги больше на этом катке не будет. И все. Мы даже не попрощались, по-моему.
Я помню, после разговора мы ушли. Федерация же на лед пошла, и она пошла кому-то вещи приносить – куртку. Мы закончили разговаривать, Василиса повела представителей федерации на лед, Анжелика пошла в другую сторону – в тренерскую, а я уже поехал домой. В коридоре я говорю: до свидания, Анжелика Алексеевна. Она промолчала и пошла дальше. Это был наш последней с ней разговор.
Мы потом виделись на каких-то соревнованиях – чемпионат Москвы, что ли, или первенство Москвы. Это было после контрольных прокатов, я приехал поддержать своих одногруппников, друзей. Мы с ней там увиделись, она со мной поздоровалась, по-моему: здравствуйте, Валерий.
– Ты рассказывал, что первый месяц у тебя было очень тяжелое состояние. Много писали – на тебя это очень давило и в какой-то степени пугало. Между тем, как вы поговорили, и тем, как началась волна хейта, какие у тебя мысли были? Искал для себя возможные варианты?
– Я очень сильно хотел попасть к одному тренеру, не буду называть имен. Он ответил: я не хочу тебя видеть в своей группе, федерация не разрешает.
– Ты у федерации не узнавал, куда можешь пойти?
– Я не знаю, с чего все началось. Помню статью: никуда его не пускают. Почему я ответил тогда одним словом «отчасти»? Ну видел. Потому что меня реально никуда не брали, говорили: федерация. Но в федерации мне сказали: пожалуйста, иди катайся куда хочешь, делай что хочешь, ты свободен. А когда я приходил, все боялись почему-то меня брать.
– Но ты в несколько мест приходил?
– Я никуда не приходил.
– Ну созванивался с несколькими специалистами на разных катках?
– Да.
– И все ссылались на федерацию?
– Нет, они не ссылались на федерацию. Только один человек сказал: федерация… не то чтобы запретила, рекомендовала бы тебя не брать, но я не могу тебя взять по другим причинам. И у всех были причины абсолютно разные. Только один человек согласился со мной хотя бы встретиться и поговорить вживую, все остальные как-то… у кого-то нет льда, у кого-то есть свои лидеры, у кого-то еще что-то. Такие причины просто не брать.
– Я очень рад, что ты нашел тот каток, где ты можешь кататься и реализовываться.
– Я очень рад. Я тебе так скажу: я наконец начал получать удовольствие от фигурного катания не только на соревнованиях. Мы с Натальей Владимировной работаем, у меня горят глаза, я очень хочу. Я хочу взять все, что она дает. И мне это очень нравится, у меня такого давно не было, я давно этого не испытывал. Знаешь, ты обычно приходишь на тренировку как на каторгу – бывают такие моменты: прокаты, подготовка к соревнованиям, а тут прям хочется, ты бежишь на эту тренировку.
– Подытожим историю с расставанием. Бетина Попова высказала мнение, что в паре всегда виноваты двое. Как ты считаешь глобально: почему это случилось? И чувствуешь ли, что ты мог бы сделать что-то лучше?
– Почему это случилось? Потому что человек, с которым я катался, сказала наотказ (видимо, имеется в виду «наотрез» – Sports.ru), что она ничего менять не будет, что ее все устраивает. Это и было той самой точкой невозврата, когда она это сказала. Она просто сказала: меня все устраивает, я ничего менять не буду. То есть я говорю: так и так, есть такие-то проблемы. Она говорит: эти проблемы видишь только ты.
– А ты чувствуешь, что ты мог бы как-то подстроиться?
– Не мог бы… Я мог бы, если видел желание человека вместе со мной что-то исправить и как-то над этим работать. Тогда мог бы. А когда, ну знаешь, тебе говорят: нет, я не буду в себе ничего менять, это только твои проблемы. Я не вижу смысла…
– Такая категоричность демотивировала?
– Да.
Что не так с ритм-танцами этого сезона? Мнение Валерия
– Следишь за российскими, иностранными танцами?
– Отчасти, ха-ха. Не могу сказать, что сижу и жду соревнований. Но читаю, интересуюсь иногда.
– Кто тебе нравится из наших в этом году?
– Честно? Ты сейчас удивишься. Леонтьева – Горелкин больше всех нравятся. Их произвольная. Короткая мне больше всех нравится Хавронина – Нарижный.
В дуэте Леонтьева – Горелкин я вижу себя. Не в плане внешне, а то, что у них программа очень насыщенная, у них нет пустых мест, у них интересные переходы, у них интересные и необычные элементы. Нас Анжелика Алексеевна так к этому приучила, что не должно быть все просто. А у них это выглядит просто, но на самом деле я понимаю, насколько у них сложная программа.
Я не знаю, насколько у них есть цель задать тренд. Можно же делать все так, чтобы за тобой начали повторять – как, например, у нас была поддержка вниз головой. Я приходил – не будем называть места – и танцоры учили эту поддержку, я им рассказывал, как она делается.
Мне кажется, ребята сделали, как они чувствуют, ни на кого не опираясь. Схожестей очень мало, все свое. Но это мне нравится больше, я бы за таким трендом пошел. Для меня они очень сильно выделяются.
– А как тебе их ритм-танец?
– Короткие мне вообще не нравятся в этом году. Я не понимаю их. Я не понимаю правил, я не понимаю в принципе, что люди пытаются донести, и что от них хотят. Сказали определенный жанр… У нас тоже был короткие поставлен, и я не понимал. Знаешь, Анжелика Алексеевна со стороны смотрела и говорила: это хороший танец, ничем не хуже короткого в прошлом году. А я катал этот танец, и не понимал его смысла. Он очень похож на произвольные программы: че хочешь, то и делай. Нет определенного смысла, ты свободный художник – и все. Есть какой-то общий жанр, а как он должен выглядеть – примеров нет.
Мы привыкли к тому, что если у нас задают тему, то она более классическая. Не берем год хип-хопа. И то хип-хоп ближе к танцам, нежели рок. Сейчас 80-е, но это все вместе. Если там была хотя бы тема хип-хопа, то в 80-х может быть как рок, рэп, классика, все что угодно. Я вот этого вообще…
– Некоторые спортсмены на вопрос «О чем ваша программа?» отвечают: нам просто поставили красивый танец. Нет ни драмы, ни встречи, ни расставания, ни любви, ни ненависти, а мы просто показываем красивый танец. Здесь такое не могло бы получиться?
– Ну вот, наверное, могло. Почему мне понравились Хавронина и Нарижный? Они хорошо смотрятся вместе, и при этом я понимал, о чем идет речь в танце. А когда просто медленная красивая музыка, я не понимаю… ну да, красиво, есть элементы, сложные трюки, широко катаются. Но о чем это – я не понимаю.
– А как бы ты хотел, чтобы выглядели ритм-танцы? Какие правила?
– Я всегда считал, что ритм-танец должен отличаться от произвольного и должен быть один кусок, который все должны исполнять одинаковый. Сейчас у нас отличия от произвольного танца нет вообще никакого. Кроме… что там у нас добавлено в этом году?
– Серебряная самба.
– Вот, я просто настолько уже отошел от фигурного катания, что я забыл танец.
– Тебе уже к следующему году надо.
– Да, ха-ха. И как-то, знаешь, все эту самбу исполняют абсолютно по-разному, ты не понимаешь, где самба. Если раньше мы могли сравнивать фигуристов, потому что они выполняют одно и то же, и каждый от себя что-то чуть-чуть добавляет, а тут все выполняют все по-разному. По своему рисунку – ты ведь можешь кататься вообще как хочешь. Раньше все по одному рисунку катались, и ты мог сказать: вот эти едут лучше. А сейчас ты не можешь сравнить. Ты можешь сравнить только то, насколько эффектнее это будет выглядеть. А техники нет, технику убрали. А короткий танец всегда отличался тем, что там есть отдельный кусок, который исполняется на технику.
– В этом году из мировых чей-то ритм-танец тебе кажется, что ребята угадали?
– Чок – Бейтс. Конечно же. Им очень идет эта программа. Мэдисон просто шикарно там вписывается.
– В этом году за них болеешь на международных стартах?
– Ни за кого не болею. Я за чистое фигурное катание.
– А кто нравится больше всего? Не только по ритм-танцу, а в общем.
– Англичане. Фир – Гибсон. Они мне нравятся, он зажигает – он кайфует просто. Самая яркая пара. На них смотришь и хочется сказать: вот это танцы на льду. Ну мне. У них каждый год произвольный очень интересен, и он как партнер мне очень нравится. Он катается на разрыв аорты. Чего я не могу сказать про других партнеров, потому что они более скованны, мне кажется. А он кайфует, он и ее представляет, и кайфует.
– Что скажешь про Гиллес – Пуарье.
– Мне эта пара никогда не была симпатична почему-то. Не знаю, ничего не скажу плохого. Просто не мое. Хорошие спортсмены, красиво и чисто катаются, но мне они не запали.
– А итальянцы?
– Фабри? Мне нравился их прошлогодний произвольный – это было просто до слез. Или не прошлогодний… Мне нравится в этих ребятах, что они не такие как все в плане роста. Но они катаются так широко, это очень ценится. Они очень хорошо смотрятся вместе, они очень хорошо чувствуют друг друга. У них есть идеальный баланс, но они и самые возрастные и опытные. Наверное, было бы глупо ждать от них чего-то другого.
Кто может стать новыми Пападакис и Сизероном?
– Если взять прошлую Олимпиаду, смотрел, болел?
– Конечно. Слушай, ну фаворит мой всегда был Никита… с Викой. Они мне очень нравятся. Я удивлен Александре Степановой и Ване Букину, очень сильно. Потому что я много слышал закулисных разговоров о них, что у них происходило. Молодцы ребята. То, как они смогли собраться и чисто откатать, для меня они огромные профессионалы.
Габриэла Пападакис – Гийом Сизерон – тут даже комментировать не надо, все и так все понимают, что это люди не с этой планеты. Они на шаг, конечно, впереди.
– У кого больше всего перспектив стать такой парой сейчас? У тебя с Ариной есть шансы?
– Блин, время покажет, не знаю. Из наших, наверное, все-таки Хавронина – Нарижный, если будут в правильном русле работать и поставят такую цель. Они могут. Если со стороны посмотреть, они даже чем-то похожи визуально, эти две пары. Она низенькая, легонькая, он высокий, они хорошо взаимодействуют, они чувствуют, у них есть эмоции.
Что мотивирует Ангелопола: мама, друзья и «Слово пацана»
– В чем ты ищешь баланс в жизни? Чем ты себя отвлекал, когда вот это происходило? Что тебя вдохновляло?
– Какое-то время я себя отвлекал близким кругом общения. Я очень много общался с друзьями, начал их очень ценить. Ехал к тебе и пересмотрел свой последний подкаст и поймал себя на мысли, что очень много изменилось. Я говорил, что очень ценю маму, то сейчас, чтоб ты понимал, я начал каждый день ей звонить.
– Это очень правильно.
– Это очень правильно. Я рассказывал, что мы налаживаем отношения, то сейчас мы их наладили, у нас полное понимание. Я наконец осознал всю значимость этого человека в моей жизни. Ей тоже досталось за хейт, который она писала, пыталась защитить меня. Но она это делала, не потому что я сказал: я никак не буду комментировать эту ситуацию. А моя мама выставила пост в поддержку меня – и все начали говорить: вот, Валера – не мужик, он не сдержал свое слово, отправил маму его защищать. Я вообще не знал, что она это выложит, мы эту тему не обсуждали, она сама это сделала.
Она меня просто поддержала. Как любая мама, она просто проявила любовь, заботу. Она постаралась объяснить всю ситуацию, потому что я был не в состоянии что-либо объяснить и обсуждать. И сколько же нам досталось за это все. Обоим. И мы как будто бы начали друг за друга гораздо сильнее держаться. Я все это переживаю, и я очень рад, очень ценю это.
– Есть мотивирующие книги, истории успеха. Ты пытался найти точки входа в новую жизнь?
– Когда ты сталкиваешься с паранойей, ты не ищешь помощь. Ты, наоборот, пытаешься себя обезопасить от всего и отталкиваешь все от себя, чтобы ничто тебе не напоминало о каких-то вещах. Какое-то время в своей жизни я был настолько замкнут в себе, что приезжал к друзьям или встречался с ними, и просто кайфовал от времени с ними. Я не искал мотивацию.
Когда ты переживаешь то, что я сейчас пережил… Когда тебе пишут, что тебе вскроют череп, если ты выйдешь на улицу… Да, этого, возможно, не произойдет. Но ты не знаешь – произойдет это или нет. После таких слов ты не нуждаешься уже в мотивации, она уже внутри тебя заложена. Доказать им, что они были неправы, что зря они так со мной поступили.
И тут не говоришь уже о мотивационных видео, книгах, музыке и так далее. Ты в этой мотивации уже не нуждаешься. Я не нуждаюсь сейчас в мотивации, она у меня есть и заключается в том, чтобы вернуться с эффектом вау.
– А фильмы и сериалы ты успеваешь посмотреть? Вот сейчас «Слово пацана» на пике популярности. Все смотрят, я уже первую серию посмотрел, а кто-то уже посмотрел шестую…
– Я посмотрел все шесть. Я начал смотреть сериал, потому что его сильно обсуждали. Я не хотел его смотреть, но когда листаю ленту и из 5 постов 4 про «Слово пацана», я думаю: блин, ну что-то же там должно быть такое, что все обсуждают. Надо посмотреть все-таки.
Я втянулся, мне понравилось. Нету фильма, в котором учат чему-то плохому, потому что всегда есть какие-то отрицательные персонажи – и можно сказать про любой фильм: я взял то-то плохое из этого фильма. Но это не фильм плохой, фильм-то хороший. Просто каждый человек, просмотрев какой-то фильм, сериал, выносит свои уроки. Что ему ближе – то он и выносит.
Кто-то идет после этого сериала на улицы и начинает создавать такие же группировки, не вынеся из этого ничего. А кто-то, наоборот, начинает думать: да, надо держать свое слово, что за каждое слово может быть наказание, что надо не бросать слов попросту, что нужно уважать близких, не предавать близких. Я лично для себя вывел такой урок.
Да, там много крови, много избиений, но это все было и в других фильмах до этого сериала. У нас не появился сериал, который принес нам «вау, они подрались». Что, у нас в фильмах никто никогда не дрался? Да, это ужасно, но это было и до. Критиковать этот сериал за то, что там дерутся, много крови и так далее, нельзя. Ко всему надо относиться с головой.
Я бы не советовал детям смотреть, потому что дети вынесут не тот урок, который нужно. Но если ты взрослый человек, ты же не пойдешь создавать завтра группировку? Ты же вынесешь другой урок, я надеюсь. Я завтра не прочитаю новость: Александр Энберт создал свою группировку.
– А ты бы в кино не хотел сыграть?
– Я бы очень хотел. Но как будто бы я не добьюсь там такого успеха, как в фигурном катании. И я бы не хотел просто так, для галочки попробовать. Если я захочу попробовать, то буду очень много работать, чтобы это было прям хорошо, а не просто было.
Фото: РИА Новости/Григорий Сысоев, Александр Вильф, Владимир Астапкович; instagram.com/_valeriy_angelopol_;
_______________
"Таким, какой он есть, мужчину может принять только военкомат" ©
Про контракт опять вспоминать смешно, если он равнозначный, кто там Занимающийся-то был, а кто Исполнитель? Если оба, так и было бы Занимающийся-1 и Занимающийся-2.
Ну и по мелочи несостыковок, месяц он не выходил из дома, когда контрольные прокаты через 2 недели после новости о распаде прошли.
Супер-мнение о труде прежнего штаба. Хорошо хоть, что позже по наводке Энберта сказал о "другой технике". И опять в АП какие-то супер-упражнения дают, кoих никто раньше не делал.
Ну что за идеальный частный клуб! Иконы всего, за что не возьмутся.
Судя по всему никаких выводов для себя он не сделал и продолжает закапываться
Но они просто утопают в потоке бесконечной жалости к себе. В итоге интервью становится очень полезным напоминанием о том, в кого нельзя превращаться ни в коем случае.
1) Психологическая беллетристика - "Как придумать себе проблемы, воплотить их в жизнь и потом героически преодолевать"
2) Как не надо применять инструменты черной риторики - "Мути воду, изворачивайся, клейми всех вокруг, переводи стрелки с причины на следствия. Краткий курс как стать персоной нон грата для окружения и работодателей."
3) Тайм-менеджмент - "Всё делаю не вовремя. Контракты, молчание, интервью когда оно уже не нужно"
4) Энциклопедия маленького джентльмена. Основа этики и делового этикета. "Все ...сы , а я Д’Артаньян"
5) Краткий курс патологических состояний в психотерапевтической практике - "Отсутствие саморефлексии и самокритики как главная характеристика нарциссического расстройства личности"
6) Краткий курс манипуляций - "Если бы они это, то я бы ух. Выбирай или это, или я ухожу. И другие топорные практики манипуляции."
7) Пикап-курсы - "Как упустить партнеров по работе и по жизни, а так же поклонников творчества одним выстрелом. Мастер-класс из серии ЖЗЛ Киркорова, Моргенштерна и пр."
...Я могу продолжать вечно)